Орлиное гнездо

Антонов Антон Станиславович

Этими словами генерал начал совещание по вопросу о том, как предотвратить возвращение профессора Лемье в Соединенные Штаты, откуда его будет очень непросто выковырять. Скорее всего, это станет вообще невозможно — и тогда великолепно задуманная операция генерала Переверзева пойдет коту под хвост.

А операция эта нужна была Переверзеву как воздух.

Генерал-полковник очень хотел стать генералом армии и начальником Генерального штаба. А в реальности он уже несколько месяцев находился под угрозой перевода на другую работу, потому что кому-то на самом верху не понравились его последние акции на дружественном

Западе.

И генерал Переверзев решил пойти ва-банк.

Он прекрасно понимал, что если похитить «Янг Игл» у «центаврийцев» и не отдать его американцам, то это вызовет серьезный международный и внутренний кризис. Когда «Янг Игл» окажется в руках ГРУ, не составит никакого труда доказать, что американцы планировали применить его против России. Это належится на конфликт по поводу возвращения спутника законным владельцам — и в результате большая ссора между Россией и США неизбежна.

Результатом ссоры США с Россией будет усиление позиций армии внутри страны. Тут-то и пригодятся воинственные наклонности генерала Переверзева, и то, в чем сейчас его упрекают и за что собираются гнать, будет тогда поставлено начальнику ГРУ в заслугу.

Но для начала надо как минимум захватить профессора Лемье. Он единственная ниточка к контролю над спутником.

Вернее, есть еще одна зацепка — славянский акцент в письмах «центаврийцев». Но проку от этой зацепки никакого. Потому что искать на российских просторах радиокомпьютерного гения, способного на такие шуточки — это все равно, что без магнита разыскивать иголку в стоге сена. Наша страна всегда была урожайна на гениев. А по некоторым данным, любой мало-мальски талантливый ученик провинциального радиокружка мог выйти на связь с «Янг Иглом» безо всякого труда. Конечно, если бы он откуда-то узнал о существовании этого спутника, раздобыл параметры его орбиты и частоты канала связи, а также коды доступа общим объемом в сотни мегабайт.

Но в то, что где-то в России есть гений-самоучка, способный своими силами докопаться до этой сверхсекретной информации, которая оказалась недоступной для таких крутых спецслужб, как СВР и ГРУ, генерал-полковник Переверзев поверить не мог. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Он, генерал, не питал добрых чувств к США, но и недооценивать потенциального противника считал делом глупым и недостойным настоящего профессионала. В Пентагоне сидят отнюдь не дураки, и добраться до секретов американского военного ведомства не всякой мощной спецслужбе под силу.

Конечно, были примеры, когда хакеры-одиночки взламывали секретные базы данных Пентагона и ЦРУ и наслаждались чтением секретных документов, а один умудрился даже объявить учебную тревогу по пусковым установкам стратегических ядерных ракет.

Но с тех пор системы безопасности военных компьютерных сетей многократно усилены, и ГРУ, которое с недавнего времени по праву гордится лучшими в России специалистами в деле компьютерного взлома, вот уже несколько лет никак не может подобрать ключи к пентагоновским архивам. И это, между прочим, чрезвычайно обидно. Когда эти архивы взламывали все кому не лень, у ГРУ не было ни компьютеров, ни специалистов для этой работы. А когда и компьютеры и специалисты появились, оказалось, что новые системы защиты информации невозможно взломать.

Нет,

не верил начальник ГРУ в то, что какой-то хакер, пусть даже трижды гений, смог сделать то, чего не в состоянии добиться целая бригада специалистов наивысшего класса, работающая день и ночь в одном из подвалов Аквариума.

Генерал Переверзев не предпринимал попыток искать похитителей «Янг Игла» на российских просторах и по другой немаловажной причине. Он не хотел ни перед кем раскрывать свои планы раньше времени, а при любом внутреннем расследовании огласки не избежать. Контрразведка и без того уже занялась этим делом — и хотя они не столько ищут злоумышленников, сколько пытаются предотвратить последствия применения «Янг Игла» против России, но и действия конкурирующей спецслужбы внутри страны они мимо ушей и глаз тоже не пропустят.

Да и зачем доблестным военным разведчикам России сдались эти долбаные похитители, когда у них есть отличная возможность заполучить самого создателя пресловутого спутника? Он-то наверняка может справиться со своим детищем. А если принять во внимание то, что он поспешно сбежал от своих американских хозяев, можно подумать, не сам ли он его и украл?

Нет, положительно профессора Лемье надо перехватить. А поскольку в море это сделать очень трудно, надо добиться, чтобы профессор добрался до Перу.

— Кто первый сообщил о краже спутника? — поинтересовался Переверзев у подчиненных, собравшихся в его кабинете на совещание. — Я имею в виду журналистов.

— Некто Гроссман, телекомпания CNN, — мгновенно ответил какой-то майор.

— Вот ему и надо подсунуть нашего профессора. Короткое сообщение на хорошем английском языке. Главная идея: звонит сотрудник Госдепартамента, имя назвать отказывается и говорит, что случайно обнаружил в документах, переданных для уничтожения, бумагу, где одобряется план военных по захвату «Эльдорадо». Будучи сторонником дружбы с Перу и противником силовых действий в международных делах, он решил, пока не поздно, проинформировать об этом общественность. Думаю, на это американские щелкоперы должны клюнуть.

Подчиненные одобрительно зашумели, а куратор североамериканской резидентуры поднялся и сказал:

— Я немедленно этим займусь.

— Хорошо, приступай. А нам надо подумать, что мы скажем нашим старым перуанским друзьям. Они могут обидеться на то, что мы давно о них не вспоминали.

79

В последние дни корреспондента CNN Джека Гроссмана все больше интересовал некто Мануэль Дик. Сенатор Хаммерсмит ежедневно поставлял Алексу Пайну новую информацию, добытую у военных, и все очевиднее становилось, что этот Мануэль Дик играет в проекте «Орлиное гнездо» наиважнейшую роль.

Вот только выяснить, кто он такой, ни Хаммерсмиту, ни журналистам никак не удавалось.

В Пентагоне отказывались отвечать на официальные запросы сенатора по этому поводу, и по неофициальным каналам немногие посвященные тоже не спешили делиться с посторонними этой информацией.

Так могло бы тянуться долго, если бы не телефонный звонок, раздавшийся в квартире Джона Гроссмана сразу после того, как Эл Пайн сообщил, что у него нет ничего нового о Мануэле Дике.

Взволнованный мужской голос в трубке проговорил: