Орлиный мост
Шрифт:
— Вечная боязнь потерять свободу…
— Да. Во всяком случае, сузить свой выбор…
Как только они вошли в дом, Мишель отправился в кухню и налил себе стакан воды, а Мюрьель поднялась за кассетами в комнату. Поскольку она долго не возвращалась, Мишель пришел к ней и застал ее за безуспешными поисками.
— Невероятно! — бормотала она. — Я уверена, что оставила их на ночном столике.
По прошествии нескольких минут они спустились вниз, заглянули в видеомагнитофон и на полки. Все напрасно. Кассеты
Мишель предположил, что Жером забрал их с собой. Они позвонили ему, но тот ответил, что кассет у него нет. Для Мюрьель удар был слишком чувствителен. Поскольку исчезли доказательства ее общения с Тома, теперь невозможно их проанализировать и двигаться дальше. Не говоря уже о том, что она хотела их использовать на ближайшем семинаре как исключительное свидетельство контакта с потусторонними силами.
Мюрьель села на кровать совершенно расстроенная.
— Хорошо, что ты видел фильм, иначе мне пришлось бы все время убеждать тебя в его существовании.
— Вероятно, — согласился Мишель.
Он был сильно огорчен, но старался не показывать этого. Если кассеты похитили, значит, кто-то проник в дом.
— Это невыносимо, — сказал он, — но ведь получается, что твоя работа кому-то мешает. Иначе почему сначала исчезли снимки, а теперь кассеты?
— Верно! Остается лишь найти того, кто… Может, Элен подаст нам какую-нибудь идею?
— Почему она?
— Не знаю, просто догадки…
Мишель покачал головой:
— Нет-нет, я не чувствую женщины за всем этим.
— Почему?
— Потому что такие методы действия несвойственны женщинам.
— Вот как?
— Да, здесь не хватает изящества.
Когда они оказались в имении Кальвиак, Мюрьель присвистнула от восхищения.
— Смотри-ка! А они ни в чем себе не отказывают!
— Да, действительно, — отозвался Мишель, ставя машину перед парадной лестницей, около автомобиля марки «Порше-911», черного цвета, с блестящим кузовом. Он внимательно осмотрел его со всех сторон. — Черт возьми! Вот какую машину я хотел бы иметь, если бы мне побольше платили!
— Скажешь тоже, — ответила Мюрьель. — И для чего? Чтобы ехать по автобану со скоростью сто тридцать километров в час? Ничего интересного!
— Все вы, женщины, одинаковы. Ни во что не ставите интересы мужчин. Это то же самое, как если бы я сказал, что глупо иметь жемчужное ожерелье, потому что можешь носить его один-два раза в год!
Их разговор был прерван появлением Пьера Дюваля, который спускался по лестнице. Он, казалось, был не в настроении, как и в прошлый раз, когда Мишель встречался с ним в антикварном магазине. После короткого приветствия он сел в машину. Мишель поспешил подойти к нему, пока он не закрыл дверцу.
— Пользуюсь случаем сказать, что заеду проведать вас и вашу жену.
Пьер
— Кажется, этот тип не хочет разговаривать с тобой! — заметила она.
— Да, но ему придется. Иначе я буду вынужден вызвать его в жандармерию…
— Почему? Он вызывает подозрение?
— Не более, чем кто-либо другой в этом деле. Пока, во всяком случае.
Они уже находились на середине лестницы, когда к ним подошла Элен. Она улыбалась:
— Инспектор! Мне кажется, я слышала шум другой машины…
Элен поздоровалась с Мишелем, тот представил ей Мюрьель.
— Ах да… — сказала Элен, якобы вспоминая. — Об этой молодой женщине вы говорили мне в прошлый раз?
— Именно так! — ответил Мишель, зная точно, что никогда не упоминал имени Мюрьель.
Значит, кто-то это сделал за него.
Элен пригласила их в гостиную, где принимала Мишеля в первый раз, и предложила им выпить. Следуя примеру хозяйки, Мишель предпочел виски, Мюрьель выбрала апельсиновый сок.
В прекрасном настроении Элен села, скрестив ноги, а они у нее еще были очень красивые. Ее руки дрожали, но не так сильно, как тогда.
— Слушаю вас, инспектор. Хотя, думаю, я уже все вам сказала.
— Сожалею, но появились новые обстоятельства, которые вынуждают вновь докучать вам.
Элен широко улыбнулась:
— Ну что вы! Если я могу быть полезна, то с удовольствием отвечу на все вопросы.
Мишель отпил глоток виски, чтобы скрыть раздражение. Этой женщине определенно нравилось выводить его из себя!
— Старый человек, Эмиль Массар, — начал он, — был убит в Лазале, и у нас есть основания полагать, что его смерть связана с колдовством.
— Боже мой! Какой ужас! Но я-то какое имею к этому отношение?
— Пока никакого. Но незадолго до своей смерти этот человек поведал мне о старинном тайном обществе протестантов, которые занимаются весьма подозрительными делами. Зная, что вы принадлежите к одному из самых уважаемых протестантских родов, давно обосновавшихся тут, я подумал, что вы, вероятно, располагаете кое-какими сведениями об этом.
Элен изумленно посмотрела на него:
— Очень мило с вашей стороны предположить, что я имею подобную информацию, но это не так. Если бы мой муж был жив, он бы мог вам об этом рассказать, но я…
— Кстати, от чего он умер?
— От сердечного приступа, у себя в кабинете.
— А доктор Полен находился у вас?
— Нет. Я ему позвонила, но, когда он приехал, было уже слишком поздно.
— Где похоронен ваш муж?
— Здесь же, в имении.
— А почему Тома кремировали?
— Он сам выразил такое желание во время одного из разговоров с родственниками. Мы исполнили его волю.