Орлы возвратятся в гнездо

Соколов Лев Александрович

Отчаявшись, я попробовал спрошать дорогу уместных. Это не привело к успеху. Я не знал их языка. Остановив какую-нибудь старушку, я произносил заветное 'Санто-Маурицио', старушка кивала, начинала что-то обстоятельно объяснять, махать руками в разных направлениях, что мне совершенно ничего не давало.

Наконец, - я подумал будто удача мне улыбнулась. С отчаянья, я попробовал заговорить с двумя встреченными почтенными донами на латыни. Один из, со склеротическими прожилками в носу и седой шевелюрой, буркнул в ответ что-то непонятное. Я не понял, и попробовал переспросить по-английски.

Второй - пожилой мужик, с кожей выдубленной ветром и солнцем, чье лицо состояло из сплошных морщин и молодыми светлыми глазами, ответил на инглиш-мове!

Первым делом он объяснил, что когда-то ходил в моря, где и наблатыкался языкам. Вторым заходом он оповестил, что его друг сперва принял меня 'за тупого итальяшку', но раз я иностранец, это другое дело, и он мне поможет. Такое заявление сперва повергло меня в ступор. Где ж это видано, чтоб заговорив не на итальянском (а на его давнем предке), я был принят за итальянца самими итальянцами, которые очевидно говорили на каком-то другом наречии?! Но потом я вспомнил, что Италия объединилась в единую страну только в 19ом веке, и с говорами и народностями у них по этой причине было очень богато. Нехай сами с ними и разбираются. Я вцепился в англоязыкого, и тот толково, обстоятельно, понятно объяснил мне, как выбраться на дорогу ведущую в сторону Санто-Маурисио. Я поблагодарил, и строго следуя его указаниям наконец заехал в... очередной тупик.

Это был всем тупикам-тупик. Улица была перекрыта двумя сходящимися под углом стенами домов. Между этих стен на высоте в человеческий рост висел каменный арочный мостик, причем с одной стороны моста в стене была дверь, а на другой стороне мостик упирался в глухую стену. А венчал этот мост еще один мост, или арка, опиравшийся на него одним концом, а вторым плавно растворявшимся в другой стене. Очевидно это был результат многовековых перестроек, когда одно здание поглотило фундамент другого, и часть улицы. В другое время я бы снял это замечательное явление на телефон, но тут я сплюнул, и послал лучи поноса всем местным жителям с момента основания городка, и до сего момента.

Поминание животворящих трехбуквенных человеческих членов, однако, произвело пользительный эффект. Не иначе я таким образом подключился к каким-то 'славянским астралам', и боги предков осенили меня благодатью. Потому как через пять минут, я каким-то наитием наконец выехал за границы этого энтропийного городка. Еще пару минут движения по горной дороге, и на навигаторе стало видно, что я не просто вырвался из сельского дурдома, но и еду в правильном направлении. А именно - к монастырю.

***

Он возник вдали, на очередном повороте 'серпантина'. Здание из желто-серого крипича под покатыми крышами. Именно крышами, - из-за дефицита места горный монастырь представлял собой несколько вплотную построенных зданий, или одно здание - как посмотреть. Он был довольно большой, двухэтажный. С небольшой колокольной башенкой. Но не это привлекло мое внимание: - Небольшая колоннада, под треугольной крышей. Это было похоже на фронтон античного храма, к которому сзади пристроился, навалился и подмял под себя другой архитектурный комплекс, более позднего времени. Неужели это и были остатки древнего языческого святилища?

Автомобиль

нес меня вперед, и вскоре я подъехал к зданию. Остановился, и подхватив рюкзак, вышел из машины. Пошел к монастырю. Здание было ухоженным, но... старым. Древним даже. Это буквально висело в воздухе. Но были и более зримые следы, ступени, по которым я ступал, были на краях покатыми, как морские камни, которые столетиями омывала вода. Здесь ступени были 'омыты' подошвами. Я подошел к центральному входу, к потемневшим до черноты мощным деревянным дверям. Постоял, думая, как привлечь внимание. Наконец заметил, что тяжелые кольцевые ручки на створках, имели специальную форму, и одновременно могли служить молотками для оповещения - старинный вариант 'дверного звонка'. Я ухватился за кольцо, и хотел впечатать его в дверь... Но справа скрипнуло, обернувшись, я увидел, что в боковой пристройке открылась дверь, и мне навстречу вышел человек. В монашеской рясе, упитанный, весь какой-то... мягкий, без единой острой черты в лице. Глаза его выражали умеренное удивление.

– Мир тебе, - произнес человек на итальянском.
– И это я смог понять с отсылкой к латыни. Такие важные слова не сильно меняются.

– Мир вам, отец.
– Перешел я на латынь.

Он удивленно распахнул глаза, но тоже перешел на понятный мне язык.

– Что привело тебя сюда?

Я не знал, что на это ответить. Слишком много случилось за последние несколько дней. Наверно, поэтому, я и ответил просто.

– Я принес вам орла.

Повисла пауза.

– Орла?
– Наконец переспросил человек. Лицо его выражала самое искреннее недоумение.
– Что, значит, орла? Птицу?

– Да, птицу.
– Кивнул я.

– Но... сеньор... Живую птицу?

– Что?
– Настал моя очередь удивляться.
– Нет, не живую конечно.

– Неживую?
– Толстощекий монах отступил от меня. В глазах у него появилось опасливое выражение.
– Но, простите. Сеньор охотник? Чучельник? Бога ради, с чего вы взяли нам в общине нужно чучело птицы?

Я поглядел на монаха. Лицо его выражало чистейшее недоумение. Ну, ясно, конспирация. Тянет на Оскар. Естественно, иначе им не удалось бы скрываться столько веков.

– Папаша, - устало сказал я.
– Мне не до игр. Я действительно принес вам орла Шестого Иллирийского. Из Крыма.

– Кримеа... Крымский орел? Это порода?
– Лицо монаха выражало квинтэссенцию чистейшего недоумения.
– Сеньор, я отчаялся вас понять.

Я поглядел ему в честные глаза. Нет, чтоб так играть, это надо было быть гением, регулярно упражняющимся на лучших подмостках. Меня начали обуревать сомнения.

– Скажите, отец, - спросил я.
– Это монастырь святого Маурицио?

– Да, так зовется наша скромная обитель.
– С достоинством кивнул монах.

– А...
– я вспомнил последние слова Марко, - есть ли среди вашей общины некий Коррадо Марини?

– Да, - снова кивнул монах, - брат Коррадо наш эконом. Он заведует хозяйством нашего дома спасения.

– Слава богу, - машинально, но с огромным облегчением отозвался я. Меня все еще терзали сомнения, но по крайней мере что-то из сказанного Марко подтверждалось.
– Отец, я приехал встретится с Коррадо.