Орудия Ночи. Жестокие игры богов
Шрифт:
Девушка стянула с рыцаря рубаху. Бернардин содрогнулся, будто его дернуло током. Незнакомка выудила из бадьи рыбу и прижала ее к груди Бернардина, потом достала вторую тварь, третью, четвертую. Наконец все четыре рыбины присосались к Амбершелю и медленно погрузились в его плоть.
– Когда придет их час, ты будешь ведать. Облачись.
Рыбины исчезли, от них остались только страшные лиловые шрамы.
Медленно двигая негнущимися руками, Бернардин оделся.
Девушка повернулась к Свечке. Она точно была демоницей. Монаху вспомнились
Член Свечки стал тверже камня.
– Возьми посох.
Свечка подчинился. Посох был составлен из двух узких струганых досок, выкрашенных белой краской, и выглядел довольно грубо. Верхняя, горизонтальная планка находилась на уровне глаз. Демоница запустила руку в деревянное ведро и вытащила оттуда двух змей – таких огромных, что поместиться в этом ведре они никак не могли. Третья змея на фут поднялась над краем ведра. Первых двух девушка повесила на посох.
– Теперь я стал похож на Асклепуля. Или на Трисмегитара, – выпалил Свечка.
Оба имени он произнес неправильно, но не знал об этом. Но хотя бы одно из этих древних Орудий как-то было связано со змеями.
– Разоблачись.
Свечке совсем не хотелось раздеваться, но не было никаких сил противиться. Через минуту перед всеми предстал дрожащий костлявый старик со вздыбленным мужским достоинством. Положение и без того ужасное, но что еще хуже – Сочия во все глаза уставилась на это самое достоинство. Свечка чувствовал себя уродом, эдаким бедолагой, у которого откромсали нос и уши.
Демоница сняла с посоха змею и уложила ее вдоль левой руки совершенного. Змея была не мокрой и не склизкой, но холодной на ощупь. А потом всякие ощущения пропали.
– Господи! – воскликнула Сочия.
Змея слилась с рукой. В отличие от Бернардина, шрамов у монаха не осталось: тварь превратилась в жуткую цветную татуировку, ее клыкастая пасть теперь покоилась на тыльной стороне левой Свечкиной ладони.
Не успел монах оправиться от удивления, как девушка уложила вторую змею вдоль его правой руки, потом достала из ведра третью, смерила пристыженного Свечку взглядом, и в глазах ее заискрилось озорство.
– Нет! – прохрипел совершенный.
Гостья пожала плечами, и лицо ее исказилось в дьявольской усмешке. Девушка обошла Свечку и уложила третью змею ему на спину. Спустя мгновение злобная пасть третьей татуировки украсила его шею.
Четвертый змей свернулся на груди – вот-вот ужалит.
– Облачись. – Незнакомка бросила последний озорной взгляд на мужское достоинство Свечки и повернулась к Сочии.
– Кем пожелаешь обратиться сможешь, – сказала она и взяла со стола кристалл.
Брат Свечка меж тем неловко возился со своими одежками. Когда демоница отвернулась, у него, хоть и с неохотой, наконец заработала голова. Почему она так необычно разговаривает? Как героиня древних сказаний. Никакой акцент не казался бы таким странным.
– Помысли об обличье желанном, от прочих помыслов
– О нет, – простонал брат Свечка.
В его-то возрасте!
Теперь от мужских взглядов не было сокрыто ничего. Гостья превосходила красотой самое греховное соблазнительное видение. Боль усилилась.
Девушка принялась одеваться, и монах чуть не заплакал. В его-то возрасте! И положении!
Бернардин что-то пробулькал и упал в обморок. Брата Свечку же оставило всякое желание быть достойным человеком, он поклонялся ворогу глазами.
Демоница что-то зашептала Сочии – объяснила, как именно действует кристалл. Свечка уловил суть: можно в любой момент снова стать человеком, но, если сделать это на глазах у всех, предстанешь перед всеми обнаженной. Потом гостья заставила Сочию пройти через это унижение.
Бернардину повезло: он так и не пришел в сознание и не стал свидетелем позора.
Глядя, как раздевается девушка, к которой Свечка всегда относился как к дочери, он обнаружил в себе доселе неизвестные ему самому грани.
Без одежды Сочия очень напоминала Маргиту в юности, когда они еще только поженились. Хотя тогда Шарду анде Клэрсу, конечно, мало представлялось возможностей разглядеть все в таких подробностях.
Демоница заставила Сочию превращаться, пока та не усвоила урок, а брат Свечка не уверился, что все они попадут на плаху. Теперь можно счесть правдивыми самые нелепые обвинения церковников.
– Великолепно. Умением ты овладела, госпожа. Таков твой дар. Но расточительной не будь с ним. – Девушка поддернула платье, чтобы сидело удобнее. – Пора. Грядет сражение – воинами доблестными станьте.
Демоница забрала ведра и посох и направилась к дверям.
– Погоди. Кто? Что? – выдавил брат Свечка.
Искусительница повернулась и подмигнула ему. Не веря, что такое возможно, Свечка почувствовал, как его член становится еще тверже, мучительно упирается в штаны.
Демоница захихикала, будто глупая девчонка, вернулась и поцеловала Свечку своими невообразимыми губами.
Монах не выдержал.
– Мне нужно переодеться.
– Сядьте. Нам нужно разобраться, что тут такое случилось, – велела Сочия.
– Но мне нужно…
– Сядьте! Бернардин, вы уже можете связно думать?
– Да, но с трудом. Проклятье, это что такое было?
– Вы сами привели ее сюда. Кто она? Откуда явилась?
– Не помню, – пожал медвежьими плечами Бернардин.
– Видимо, главнокомандующий не со всеми темными богами расправился, когда истреблял воскресшие Орудия. Совершенный, прекратите ерзать.