Оружейник-3
Шрифт:
Сказано сделано. Размазав по асфальту зазевавшегося черного я подлетел к самой стене казармы. Окна первого этажа оказались как раз в уровень с бронированной крышей БТРа. Ну, хоть тут повезло!
– Пойду я!
– Загребельный рванулся к десантному люку, который все еще так и оставался открытым.
– Одному нельзя! Не прорвешься!
– Нестеров крикнул практически уже в спину подполковнику и, не дожидаясь ответа, выдернул из амбразуры ствол своего АКСа. Он начал подниматься с места явно намереваясь последовать вслед за Андрюхой.
По большому счету милиционер был прав. Напарник Лешему
– Ты должен оставаться в машине, - Главный словно прочитал мои мысли. Он схватил меня за плечо и с неожиданной для его худощавого сложения силой удержал на месте.
– Пойдет другой.
Что крылось за словами ханха я так и не понял. Скорее всего, он напоминал, что водитель при любых обстоятельствах должен оставаться на своем месте. Хотя… В его голосе в его взгляде было что-то…
Тот самый взгляд, который меня так озадачил, Главный устремил в недра затянутого пороховой гарью десантного отделения. И словно отвечая на него, там кто-то совершенно отчетливо прокричал:
– Я пойду с товарищем подполковником!
Среди несмолкающей ни на секунду пальбы, лязга оружия, рокота мотора, сыпавшихся со всей сторон ругательств и проклятий я даже не понял чей это голос. Неужто Блюмера? Доказательство того, что так оно и есть было получено уже через миг. Аспирант ХАИ вскочил на ноги, перекинул автомат за спину, сунул себе в зубы мою старую сумку с гранатами и, оттолкнув замершего у люка Пашку, полез наверх. Сергей двигался очень нескладно, но с невероятным, даже вызывающим недоумение рвением. Опередить его Нестеров просто бы не смог, как бы не старался.
Именно в этот момент, даже не смотря на тусклое освещение и клубящийся внутри машины дым, я заметил… Бинты на культе у харьковчанина были насквозь пропитаны кровью, причем в некоторых местах она имела какой-то подозрительный оттенок. Серо-бурый, что ли? Во, зараза! Это он своей культей затворную раму передергивал, вот рана и открылась. На мгновение показалась, что боль Сергея передалась мне самому. Наверное, от нее я и закричал.
– Стой! Куда? Назад, однорукий идиот!
Я, ей богу, кричал «однорукий идиот», и этот крик относился не только к молодому аспиранту. Убогим, безруким, безъязыким идиотом был я сам. Почему я так долго колебался? Зачем дал Сергею подняться в люк? Но только было поздно. Блюмер уже почти выкарабкался на броню, и мой крик догнал лишь подошвы его старых сбитых кирзаков.
– Андрюха, присмотри… - словно пытаясь смягчить, загладить свою ошибку и вину, я метнул взгляд на Загребельного.
– Постараюсь!
– бросил тот через плечо и одним мощным рывком закинул наверх свое большое сильное тело.
Все, только что происшедшее оставило в моей душе какой-то пакостный осадок. Особенно этот взгляд ханха. Но взгляды, как говориться, к делу не пришьешь. Так что о них стоит позабыть… по крайней мере пока. Тем более, что именно сейчас у нас имелось чем заняться. Ох как имелось!
Десант ушел, и я тут же лихорадочно стал соображать, как бы им помочь. Да и не только
– Фомин, Лиза, наверх!
– закричал я, буквально ощущая, как черные безнаказанно подбираются сзади. Специально кандидатуры не выбирал. Просто назвал имена двух дееспособных бойцов, которые ближе всех находились к десантным люкам. Пашка не в счет. Пацан после контузии. Да и куда ему с АКСУхой! Тут явно нужен калибр покрупнее!
Если в глазах мальчишки вспыхнуло возмущение, то по холеному лицу бандита и банкира, промелькнула тень страха вперемешку со злостью. Мол, полковник, о чем ты? Какой там, нахрен, наверх! Быть может мы бы даже и услышали традиционные Фоминские вопли и угрозы, но гневный взгляд Лизы, брошенное ей уничижительное «Тряпка!», заставили старосту Рынка опомнится и тут же вцепиться в края люка.
По тому, как защелкала СВД моей подруги, как практически без остановки застрекотал АКМС банкира, я сразу догадался, что принял верное решение. Черные были уже совсем рядом и наши, высунувшиеся из люков стрелки, едва успевали их сдерживать.
Неожиданно Лиза прекратила огонь и быстро нырнула назад в люк. Как только голова девушки оказалась внутри, она отчаянно закричала:
– Их много! Не остановить!
– моя подруга была почти в панике.
Если бы эти слова произнес Фома, я бы может и засомневался, но Лиза… Она ведь опытный, предостаточно повидавший на своем веку солдат, она знает, что говорит.
Черт! Я судорожно вцепился в руль. Оставаться на месте нельзя. Теперь это верная смерть.
– Держитесь!
– с этим полу ревом, полу стоном я и рванул машину вперед.
Конечно же, особо удаляться от казармы РХБЗ я не собирался. Леший с Блюмером могли появиться в любой момент. Их требовалось сразу же, немедленно подхватить. Без брони человек тут никто и ничто, его сомнут меньше чем за минуту. Из всего этого следовал лишь один вывод - кружить по плацу, отбиваться, держать под контролем окна казармы и ждать.
Свой первый круг я проделал сравнительно легко. Размеры более чем стометрового плаца позволяли разогнаться, промчаться до столовой, совершить там широкий разворот и уже по другой стороне асфальтового прямоугольника вернуться назад. Надо ли говорить, что на протяжении всего этого маршрута я оставлял свои автографы - трупы черных, которые не смогли или не пожелали увернуться из-под колес «восьмидесятки». Да, именно не пожелали. Как мне показалось, были и такие. Уж и не знаю, чего эти бестии добивались, на что рассчитывали? В то, что на самоубийство их толкала одна лишь лютая ненависть и злоба, как-то слабо верилось. Хотя… в воздухе этой самой ненависти витало предостаточно.