Оружейник-3

Шовкуненко Олег

— А где лежал симбионт? — Главный словно очнулся.

— Что лежало? — Нестеров не понял вопроса.

— Та штука, что сидит в тебе, называется симбиопротез, — пояснил ханх. — Так где он лежал?

Похоже, милиционер был удивлен, если не сказать ошарашен. Этот практически незнакомый человек знал его тайну. Анатолий молчал несколько секунд, а затем все же овладел собой и постарался вспомнить.

— Торопился я очень... Да и темно там было... — наморщив лоб, Нестеров копался в воспоминаниях. Когда нужный фрагмент

был наконец найден, он поднял глаза на Главного: — Они вместе лежали. Симбионт этот твой снизу, а диск прямо на нем.

— Значит ты не мог взять диск, не коснувшись симбионта?

— Не мог, — подтвердил майор, немного поразмыслив.

Услышав этот его ответ мы все мигом переглянулись, так как сразу поняли куда клонит ханх.

— Симбионты эти... — я чуть не спросил «ваша разработка?», но вовремя опомнился. О том кто на самом деле Главный, знали лишь мы с Лешим. Что ж, пока пусть так и остается. — ...это разработка ханхов? — так выглядел окончательный вариант моего вопроса.

— Иногда они применяют ее, — подтвердил мнимый белорус.

— Для чего?

— Когда биологическому объекту требуется помощь для выполнения определенной работы или задания.

Произнося «задание» Главный в упор глянул на Анатолия. Ханх явно силился понять, почувствовать, кто стоит перед ним. Просто человек совершенно случайно получивший в свое распоряжение запретную инопланетную разработку или машина для убийства, созданная кем-то неведомым с конкретной, очень неприятной для него, Главного, целью.

— Ты много знаешь о ханхах, — Нестерову не понравилось как, а главное кто его разглядывает, — И обо мне...

— Много, — подтвердил тот односложно и без всякого намека на продолжение.

Этот разговор мог затянуться надолго, если бы его не прервал требовательный, слегка обиженный голос:

— Я готовила, старалась... Все стынет, а вы не идете, никак наговориться не можете. А вон те отморозки сейчас за второй порцией полезут, — при этих словах Лиза кивнула в сторону Фомина и Петровича, которые, усевшись на ящиках с патронами, с аппетитом заглатывали гречневую кашу.

Все что мы только что узнали, требовало основательного осмысления. Сделать это можно было одновременно с пережевыванием пищи. Да и каша пахла здорово! Неудивительно, что Загребельный, Нестеров и Главный повернулись в сторону нашей импровизированной кухни.

— Ты забыл! — я повысил голос и привлек их внимание. — Ты забыл, — повторил я еще раз и взял из кучки голубых кристаллов два верхних. Без лишних слов протянул их Главному.

— Да, прости, — тот взял камни и направился к дверям кубрика.

— Лиза, сходи с ним, — я указал взглядом в спину удаляющегося белоруса. — Проведай брата.

Главный услышал и, оглянувшись, улыбнулся. Горестно так улыбнулся. Мне как будто граблями по душе проскребло.

Когда они вошли в дверь кубрика, Нестеров спросил:

— Зачем

рассказали про меня?

— Он бы и так все понял, — ответил Загребельный. — Он с такой штукой уже встречался. А так мы предупредили, чтобы держал язык за зубами.

— Угу. Резонно, — милиционер одобрительно кивнул. — А диск? Почему спрашивали про диск?

— Увидели среди кристаллов, вот и зашел разговор, — Леший старался не встречаться с майором глазами.

— И что этот знаток сказал?

— Ничего конкретного, но эта штука ему не понравилась, — Загребельный кинул черный диск на горку кристаллов и стал завязывать узелок.

— Может выкинем его к чертовой матери? — предложил я.

— Хуже уже не будет, — покачал головой офицер ФСБ. — Пусть пока полежит.

Когда мы подошли к месту принятия пищи, Фомин с Петровичем и впрямь уже доедали. Серебрянцев и Блюмер наконец слезли с брони и накладывали себе кашу в металлические миски. Оценив их порции, я нахмурился:

— Больше берите. Чего стесняетесь?

— Такую кашу я уже очень давно не ел, это правда, — улыбнулся пожилой ученый. — Но понимаете, Максим Григорьевич, в моем возрасте уже не наедаются до отвала. Лучше легкий голод, чем желудочные колики.

— А ты, Сергей, чего? — я забрал у Блюмера его миску и прежде чем аспирант ХАИ успел ответить, плюхнул туда еще целый черпак. — Ешь, иначе свалишься, а нам еще только этого не доставало. Одного Пашки с головой хватит.

Блюмер буркнул «спасибо» и отошел в сторону. Похоже, я перегнул палку и заботу о человеке подменил чистой рациональностью. Нельзя так. Надо будет сказать Сергею что-нибудь хорошее. Старый грех за ним, конечно же, остался... Куда же его денешь? Однако сейчас мы все в одной лодке, в одной команде.

— Максим Григорьевич! — мысли мои прервал Серебрянцев. Ученый поставил миску с кашей на один из ящиков и вытянул из кармана своего старого рабочего комбинезона сложенный вчетверо листок бумаги. — Я вот тут набросал... Вот все что необходимо для ремонта щита.

Я быстро пробежал глазами список и с облегчением отметил, что запчасти требуются в общем-то не очень мудреные. В современном танке много чего наворочено. Если хорошенько покумекать, аналоги можно найти, а может даже и чего покруче, помощнее и понадежней.

— Сейчас поедим и попробуем отыскать все это имущество, — обнадежил я старика.

По моему далеко не жизнерадостному лицу Серебрянцев понял, что выполнить это обещание будет не так уж и просто.

— Придется куда-то идти? — озабоченно осведомился он.

— Да, — я скривился. — На нижний уровень. Там склад.

— Это далеко?

— Не в том дело, что далеко или близко. Просто... — я невесело вздохнул, — неладное что-то там твориться. Не люблю туда ходить.

— Максим Григорьевич, голубчик, если это опасно... — начал было старик.