Оружейный Барон
Шрифт:
— Поясни.
— Как я успел заметить, он человек пугливый и не хотел становиться соучастником преступления. Если бы его нашли запертым, то полиция подумала бы, что он стал жертвой.
— И он просто взял и согласился?
Нужно твёрдое «да», а значит, пора использовать второй приём, наиболее надёжный. Нужно придумать два вопроса, ответы на которые будет «да» и «нет».
Я для себя выбрал такие: «Трахался ли я с мужиком?» и «Люблю ли я шашлык?». Шашлык я просто обожаю, а с мужиком не лягу ни при каких
«Люблю ли я шашлык?» — спрашиваю себя, а затем вслух отвечаю: — Да.
— Переходим к поезду, — по его лицу совершенно непонятно, поверил ли он. — Как ты попал на него?
Я знаю, что они слышали батину подсказку, и этот хрен пытается завести меня в тупик столь скользким вопросом. Но я ещё по пути в особняк больше двадцати раз проиграл ситуацию с поездом. Ложь должна получиться убедительной.
— Отец подсказал мне, как найти выход из моей ситуации, — вижу, как батя напрягся. — Из его зашифрованной фразы я понял, что нужно прибыть на восточный вокзал на рассвете.
— Ну? И как ты сел на поезд?
— В подсказке говорилось про запах роз, его я и почувствовал из зоны погрузки. Направился туда и сел на поезд.
— Вот так просто?
— Конечно, же нет. Мне помогли, — отец сглатывает слюну.
Видимо, папаня надеялся, что я не сдам его змею, но я специально вывожу старика на эмоции, чтобы он понял, насколько я крут.
Говорить про его нелегальные перевозки я не собирался, а поэтому придумал другую историю. Оставался всего один вопрос: камеры. Но зная отца, несложно догадаться, что все записи давно уже исчезли.
Всё-таки мой старик слишком многое поставил на кон. Становится даже интересно, какой у него план на случай моего провала.
— В подсказке говорилось про некого змея… — отец быстро бледнеет, по его лбу течёт холодный пот. — Я понял, что змей — это символ хитрости. Поэтому я незаметно подобрался к днищу грузовика, стоявшего на КПП, и зацепился за него. Когда тот въехал на станцию погрузки, я отцепился и перебежками добрался до поезда.
— Ты был один?
— Нет.
— Вы смогли проделать этот трюк с напарником?
— Да, с моим куратором Анжеликой Сергеевной.
— Что случилось после прибытия поезда в Екатеринбург?
Я знаю, что водитель был человеком отца, и его тоже сдавать нельзя. Поэтому приходится рассказывать продолжение придуманной истории.
— Я прятался в вагоне и ждал удобного случая. В какой-то момент я услышал, что определённую партию ящиков должны доставить в Челябинск. При помощи магии моего куратора мы вскрыли один из них и спрятались внутри.
— И никто не заметил, что целостность ящика нарушена?
— Когда началась его погрузка, Анжелика Сергеевна удерживала крышку свои Даром.
Понимаю, что если начнётся допрос Анжелики, то меня посадят. Но ведь отец рассчитывает только на меня, поэтому я предполагаю,
Вообще, этот допрос проходит довольно странным образом. И я не совсем понимаю, зачем отец решился на это.
— Расскажи про нападение на грузовик.
В подробностях пересказываю случившееся, тут мне врать не нужно. Я и так уже на грани нервного срыва — не ожидал, что допрос будет таким тяжёлым… А эти молчаливые зрители лишь нагнетают тревогу.
— Как ты добрался особняка?
— Я отключился, а поэтому знаю это только со слов других людей. И раз уж на кону моя свобода, то я не стану утверждать, что их версия является истиной.
— И последний вопрос: ты соврал мне хоть раз?
«Трахался ли я с мужиком?» — спрашиваю себя, а затем отвечаю: — Нет.
— Допрос окончен, — констатирует статс-секретарь. — Результат?
Хм, а про бойню в Челябинске ты меня не будешь спрашивать? Ну ладно, баба с возу — кобыле легче.
— Детектор не зафиксировал аномалий. Все ответы были правдивыми, — сообщает человек, следящий за прибором.
— Хм… — статс-секретарь с недоверием смотрит мне в глаза. — Майор Бахмутов, готовьте сопровождение, мы выезжаем.
— Слушаюсь, господин статс-секретарь, — лысый мужчина в погонах кланяется и выходит из гостиной.
— Надеюсь, это позволит развеять все сомнения насчёт невиновности моего сына? — спрашивает отец.
— Мы проанализируем запись и дадим окончательный ответ, — секретарь встаёт с дивана. — Вы обещали передать важного свидетеля, где он?
— Сейчас распоряжусь, чтобы его привели, — отец направляется к выходу из дома.
— Не заставляйте меня ждать. У меня мало времени, — секретарь поправляет пиджак и с высоко поднятой головой покидает комнату.
Часть полицейских сопровождают его, другая часть ждёт, пока оставшиеся люди в белом упакуют чемоданы. А я продолжаю сидеть на диване и стараюсь успокоиться. Допрос дался мне тяжело, и сейчас самое время бахнуть грамм триста вискаря, а может, и пятьсот…
Гости уходят, и свежий воздух наконец-то попадает в комнату. Только сейчас понимаю, какая духота стояла всё это время. И немудрено, ведь нас было больше двадцати человек, включая прислугу.
Вроде бы всё возвращается на круги своя, я уже слышу звук десятков двигателей. Теперь нужно дождаться отца и выслушать его вердикт.
Сижу и жду у моря погоды. Машины начинают уезжать, за окнами становиться всё тише и тише.
Не успеваю погрузиться в наступившую тишину, как дверь особняка открывается. Я поворачиваюсь, в надежде увидеть отца, но на пороге стоит охранник.
— Ваше Благородие, вас зовут в подвал, — сообщает он.
— Ладно, — устало вздыхаю и встаю с дивана.