Оружие души. Кузнец. Том 3
Шрифт:
Позже в кузницу пожаловал мой друг и наставник — Чернобород, мужчина все еще гостил у меня с того дня, когда я улучшил наручи. Он сказал мне, что его дочь сегодня прилетит на самолете, потому что у нее начались каникулы и она сильно хотела провести их в другом городе вместе с отцом.
— Выбирайте любые комнаты, какие вам только понравятся.
— Я уже все согласовал с управляющим, — улыбнулся Чернобород, наглости ему было не занимать.
— Кто бы сомневался? — усмехнулся я. — Я дал вам машину сопровождения, они проводят тебя
— Да зачем нам, простолюдинам? — отмахнулся кузнец.
— Потому что я так хочу.
После этих слов Чернобород спорить не стал. Он поблагодарил меня, затем мы с ним побродили по кузнице, обсудили возможные апгрейды и все такое. После я рассказал про свой самый успешный заказ, тот «Лесной» меч.
— Ни хрена себе! И сколько же тебе заплатила эта княжна?!
— Коммерческая тайна.
— А, черт с тобой, — нахмурился он, — все равно не скажешь. Лучше скажи: какое ты себе придумал клеймо?
— Клеймо?
Первая ассоциация: раскаленная железяка, которой выжигают тавро на лошадях, но это не то. Я невольно начал быстро перебирать воспоминания прошлой жизни.
— Да, клеймо, — Чернобород сел за стол. — Знак, который мастера-кузнецы оставляют на выкованном оружии. Рома, ну ты же видел мой, вспоминай.
— Точно, — я все вспомнил.
А еще понял, что до сих пор не придумал, в виде чего будет мое собственное клеймо. Все-таки я уже работал с заказчиками-аристократами, а значит, собственным брендом пора было озаботиться.
— Ну?
— Я не придумал своего клеймо, — признался я своему наставнику.
— Так это же отлично! — воодушевленно хлопнул он в ладони. — Значит, ты можешь придумать его сейчас, а я подскажу.
До самого вечера мы сидели в кузнице. Чернобород сказал, что я обязательно что-нибудь придумаю, пожал плечами и отправился в аэропорт, чтобы встретить дочь.
А я сидел над схемами и эскизами. Все думал и думал, пытался представить нечто красивое и запоминающееся. Мне стало немного душно и жарко, даже несмотря на то, что горн давно остыл, а окна и двери открыты. Чтобы не отвлекаться от дум, взял твердый лист и использовал его, как веер.
Веер! Точно, тут же в воображении вспыхнул яркий образ. Веер из стальных мечей, которые тесно прижаты друг другу. И молот на их фоне. Наконец-то у меня получилось придумать клеймо. Я взял карандаш и начал его рисовать.
К возвращению Черноборода я уже сидел в гостиной поместья с эскизом. Причем не тем самым, что нарисовал сам, а гораздо более аккуратным рисунком, что еще лучше передавал замысел моей идеи. А перерисовала его Елена, оказывается, она еще и неплохая художница. Сколько же умений скрыто в этой чудесной девушке?
Наконец-то Чернобород, его дочь и гвардейцы подошли к крыльцу. Пафосным жестом Алексей освободил их от сопровождения. Он нежно подтолкнул дочь к крыльцу и сам начал подниматься по ступеням.
— Здравствуйте, Роман Иванович! —
Ровесница Юры еще не выглядела, как молодая девушка. Она была подростком, местами нескладной, но в целом вполне симпатичной и обаятельной. И вовсе она не была похожа на своего сурового отца, если только карими глазами. А так у девочки светло-русые волосы, аккуратный нос и веснушки. Одета она в цветастые кроссовки, джинсы и какую-то зеленую футболку с непонятным принтом, а за спиной у нее черный рюкзак.
— Дарья, ты не представилась, — буркнул ее отец после того, как я поздоровался с ней.
— Меня зовут Дарья, — зажато сказала она.
— Даша, можешь чувствовать себя, как дома. Твой отец — мой хороший друг и вам всегда будут рады в моем доме.
После слуги накрыли шикарный стол и я усадил за него Черноборода с Дашей. Мы поужинали за приятной беседой. В основном общались отец и дочь, а я больше наблюдал за этой идиллией. И с того момента я еще лучше узнал Алексея: оказывается, рядом с дочерью он может быть вполне культурным, приличным человеком, да еще и сдержанным. Не знал бы Черноборода, так подумал бы, что он глава аристократического рода, настолько он изменился.
Позже Даша ушла вместе с Еленой выбирать комнату. А мы с Чернобородом — в кузницу.
— Ого! Это очень хорошее клеймо, — воскликнул он, когда я показал рисунок.
— Мне тоже нравится. Осталось только научиться его выбивать.
— О, ну это недолго, — коварно улыбнулся Алексей, подхватил первый попавшийся меч из тех, что не удались, взял инструменты и вручил мне.
Два часа спустя я, действительно, почти научился выбивать свое клеймо. Мечи было выгравировать просто, а вот молот поверх — чуть сложнее. Немного практики и будет получаться идеально — так сказал Чернобород.
— Господин, мы выяснили, что дает новое зачарование! — Наглый застал нас с Алексеем еще в кузнице.
Он принес с собой три меча. Один ровно такой, каким я его и выдал бойцам. Второй сломанный на две части, а третий с редкими сколами и щербинками.
— И какое же? — спросил я.
— Вот, смотрите. Только нужно немного терпения, — Наглый положил на стол меч.
Мы с Чернобородом уставились на него. Первые несколько минут ничего не происходило, но потом мы увидели, как сколы и щербинки начали затягиваться. Причем на порядок быстрее, чем от эффекта другой моей гравировки попроще.
— О, самовосстанавливающееся оружие, — удивился Чернобород. — Большая редкость.
— Видимо, оно работает ограниченно, — я указал на сломанный меч, два осколка не желали срастаться.
— Правильно, господин, — кивнул Наглый.
Он подхватил маркер и начал выводить черную линию на клинке меча. Попутно объясняя, что рисует зоны, и если скол или разлом за них не заходит, то меч быстро восстановится.
— Вы хорошо потрудились, можете взять выходной, — сказал я и отпустил Наглого.