Оружие фантома
Шрифт:
– Перестаньте! – снова вмешался отец. – У каждого мальчишки есть нож!
– Ну, хорошо, – согласился мужчина. – Тогда, Саша, покажи мне свой нож, и я уйду. Как только вы понадобитесь, мы вас вызовем.
Он вызвал молодого парня в джинсовой рубашке и приказал ему забрать нож мальчика. Потом парень что-то долго писал на листе бумаги и заставил отца подписать. После этого двое соседей тоже поставили свои подписи.
Все ушли.
Отец
Мальчик вышел и, не чувствуя своих ног, пошел к дому девочки. Он даже не знал – хочет идти или нет. Ноги сами вели его к дому с георгинами, возле которого стояла серая машина с синей мигалкой на крыше.
Он подошел к машине в тот момент, когда из дома выносили что-то, накрытое белой простыней, насквозь пропитавшейся черной кровью.
Мальчик узнал эту простыню. Он запутался в ней сегодня утром.
Сглотнув комок, мальчик сказал себе – не бойся и шагнул к носилкам.
Никто из стоящих рядом не успел среагировать на его движение.
Мальчик сжал угол простыни в кулак и откинул ее…
Глава 10
– Сашка! – не на шутку перепуганный Вербин тряс Макарова за плечо.
– Что с вами?
Александр поднял глаза.
Перед ним стояли Сергей и Вика Бородулина.
– Ничего… – Макаров потер лицо руками. – Заснул, наверное.
– Во нервы у мужика, – услышал он позади себя.
Витя Перов. Опер районного УВД. Последний раз Макаров видел его на базе, при осмотре трупа девочки.
– Ты, Саш, прям как Терминатор. «Привалил» в подъезде мутанта и спишь, как ни в чем не бывало! Это же умудриться нужно – найти именно ту «хату», где такое чудовище живет. Я таких собак в жизни не видел.
Коротко рассказав Виктории о происшествии и обо всем, что с ним связано, «убойники» спустились вниз и сели в «шестерку» Вербина.
Уже вставив ключ в замок зажигания, Сергей на секунду замер и резко повернулся к Макарову. Саша перехватил его взгляд и словно прочитал его.
– Русенков…
– Быстро в ЦПЛ! – скомандовал Вербин и, выполняя свой же приказ, рванул машину с места.
Складывалось впечатление, что в лечебнице все вымерли.
Больные не ходили по коридорам, санитары, очевидно, находились рядом с больными. Исключение составляла лишь молоденькая медсестра. На ее шее красовалась массивная металлическая цепь с кулоном, на котором красовался рак – знак Зодиака. Она подметала осколки битого стекла. От зеркальной двери с табличкой «Главврач» осталась лишь табличка. Но и та валялась на полу.
– А где все? – спросил Вербин, с недоумением заглядывая в пустой кабинет и прислушиваясь к тишине.
– В реабилитационной, – ответила сестра, оценивая взглядом Сергея.
– В какой?..
– А что со всеми одновременно случилось, что потребовалась всеобщая
– А вы откуда? – прищурилась девушка.
– Из милиции, – просто ответил Вербин. – Из милиции мы.
– Не надо два раза говорить. Я работаю здесь, а не лечусь. А что касается реабилитации, так это вы у своих коллег спросите. Больным сейчас недели две нужно будет, чтобы психику стабилизировать до нормы.
– Ладно, – отрезал Саша. – Где больной по фамилии Русенков?
– Так ваши его и увезли. Этот, ненормальный… Как его? Стариков, что ли? Он и увез.
– Куда увез? – ошарашенно спросил Макаров, от удивления не понимая существа своего вопроса.
– Вы меня спрашиваете?!
– Пойдем! – сказал Саша Сергею и направился к выходу.
По ходу движения он рассматривал на дверях кабинетов отпечатки подошв спецназовских ботинок и слушал болтовню Вербина и молоденькой медсестры.
– А вы учитесь где? В медицинском? Ну надо же! У меня сестра там учится! А вы Рак по знаку Зодиака? Нет? А почему кулончик носите? А вы работу во сколько заканчиваете? Можно было бы посидеть где-нибудь… Сестра говорит, что медики обычно в «Сингапуре» отдыхают…
Макаров улыбнулся, услышав про «Сингапур».
Да и врал Вербин. Нет у него сестры.
– Хороша дивчина? А, брат Макаров? – игриво подмигнул Александру Вербин, выворачивая руль на стоянке ГУВД.
– Вот ты и прояви все свое обаяние. Узнай, чем занимался в лечебнице Пацифеев. Что-то она должна была видеть. Коллектив больницы, как и любой другой коллектив, – маленький колхоз, где все про всех все знают. Буду выделять тебе время для конспиративных встреч.
Когда Макаров и Вербин вошли в свой кабинет, то замерли на пороге. Картина, на самом деле, была не совсем обычной. За столами сидели Стариков и Саморуков, а на столе Макарова сидел… Русенков. Все трое пили чай с булочками. Больной Русенков закатал рукава пижамы до локтя, чтобы было удобнее, и черпал столовой ложкой смородиновое варенье прямо из банки. Он смотрел на Макарова смеющимися глазами и болтал одной ногой.
– Знаешь, что было самое трудное все эти три месяца? – спросил он, обращаясь к Александру. – Не угадаешь. Не курить! А под блаженного прихериваться – это два пальца переплюнуть. У меня по актерскому мастерству всегда «отлично» было. Как-никак четыре года в ленинградском институте театра, музыки и кино – это не шутка…
– Что здесь происходит? – обалдело спросил Вербин.
Русенков облизал ложку, соскользнул со стола и подошел к руководству «убойного» отдела ГУВД Слянской области.
– Ну, вы и мудаки, мужики.
– Не понял?! – взревел Вербин, шагнув к Русенкову. – Это ты – кому?! Я в этом кабинете только одного мудака вижу!..
Русенков вернулся к столу и вынул из пачки Старикова сигарету.
– Три месяца! Три месяца!.. И все – коту под хвост! «НАМ БЫ ОБВЕНЧАТЬСЯ»… «МАРИАННА, ЛЮБОВЬ МОЯ!»… Тьфу, бля!!! Четыре экспертизы на невменяемость прошел, два курса шоковой терапии, мать-перемать!.. И я понял, что все рухнет в один момент, когда первый раз увидел ваши физиономии в ЦПЛ! Такие, как ты, Макаров, получив один раз по носу, обязательно полезут туда же во второй раз!