Оружие миров
Шрифт:
Мне отчего-то вспомнился мой родной мир, юность, когда я уже оценил непередаваемое простыми словами удовольствие от пива, просиживая потертые джинсы на обшарпанной скамейке и млея на весеннем солнышке.
«Эх! Было время!» – вздохнул я.
Но тут же поймал на себе удивленно-настороженный взгляд Фарака и понял, что сказал это вслух.
– Молодость вспомнил, – объяснил я.
– Бывает… – кивнул маркиз, и вновь воцарилась тишина.
Ее нарушил скрежет и глухой удар стального блина внешнего люка. Где-то под нами мерно загудел двигатель. Толчок, и мы взлетели.
– А где ты жил?
Сначала я вообще не понял, что вопрос был обращен ко мне,
– Сейчас мне кажется, что я жил в раю.
Он грустно улыбнулся и спросил:
– У тебя была семья?
– Только родители. А у тебя? Жена?
– И дочка… маленькая еще.
– Счастлив?
– Да… наверное… Уже не знаю.
Мы помолчали.
– Я не видел их почти два года.
– Это неправильно.
– Я… – Он замолк, но затем твердо сказал: – Империя превыше всего. Три слова – вот и вся моя жизнь.
Фарак резко встал и вышел из отсека.
– Это неправильно, – сказал я уже в пустоту и закрыл глаза.
Тяжело.
Глава 2
В себя я пришел, когда почувствовал глухой удар о днище корпуса. В отсек вошел Фарак, вновь появился легкий запах чеснока, и невидимые конвоиры подняли меня с кресла. Мы вышли из транспортника. Я огляделся. Передо мной открылся вид на палубу авианосца под «оригинальным» названием «Смерть». Вокруг пары десятков крестообразных истребителей, сейчас лежащих плашмя, суетились все те же демоны в облегающих скафандрах. Только эти скафандры оказались намного ярче раскрашены. Все было четко налажено и организовано, ни одного праздношатающегося демона я не заметил. У меня почему-то создалось впечатление, что это был какой-то элитный авианосец. Один из тех, которые не участвуют в локальных боях, а предпочитают появляться только на исторических сражениях, выходя из них овеянными славой бессмертных подвигов. Здесь даже распоследняя уборщица – ветеран и герой пары войн.
Меня повели к большим створчатым дверям, а Фарак двинулся вслед за «Белым Герцогом» (как я прозвал того про себя). У створчатых дверей дорогу мне и моим конвоирам преградила пара часовых. Один из них, ничего не спрашивая, достал из своеобразной кобуры небольшой продолговатый жезл, увенчанный блестящим наконечником, как у копья. Он быстро провел им надо мной по всей высоте моего роста и сказал:
– Первая палуба.
Двери открылись. Нас пропустили. За дверью оказался большой высокий лифт. Я почувствовал, что мы поехали вниз. Во время томительного двухминутного ожидания я было начал насвистывать песенку, но почувствовал тычок в затылок.
– Ладно-ладно, парни… или девчата… Черт вас разберет, в общем. Не горячитесь.
Лифт замер, двери бесшумно открылись. За дверьми оказался прямой длинный коридор, метров через пятьдесят он разветвлялся. По обе его стены через каждые три метра были установлены люкообразные двери. Мы вышли. Лифт закрылся, прошелестев на прощание что-то невразумительное. Меня провели по коридору и остановили у одной из дверей. Я споткнулся, меня бережно поддержали и ввели в уже успевшее открыться помещение. Сзади донесся щелчок дверного замка. Я перестал ощущать жесткую хватку рук. И ведь не поймешь, удосужились они покинуть комнату или нет. Похоже, что нет…
Мои апартаменты оказались не такими бедными, как я ожидал. Комната с более или менее приличной кроватью, двумя табуретами, столом и небольшим иллюминатором с видом на корму. Вся мебель привинчена к паркетному полу. Потолок побелен, на стенах бледно-бежевые
«Наверняка можно просто попросить бутылку открыться!»
Я уселся на табурете поудобнее, взял бутылку в правую руку и принял позу Гамлета с черепом бедного Йорика. Началось…
– Кх-хм… Черт… Чувствую себя идиотом. Ну да ладно… Бутылка, откройся!
Ничего.
– Хорошо… Пожалуйста, дорогая бутылка, откройся!
Вновь ничего.
– Ладно… Я приказываю тебе, бутылка, откройся!
И… ничего.
– Слушай! Последний раз предупреждаю, рюмка-ты-переросток, откупоривайся, а то хуже будет!
В общем, попытки приказать бутылке откупориться вслух и мысленно ни к чему не привели, просьбы также оказались бессмысленны. Оставалось только упасть перед ней на колени и умолять, но делать это как-то уж совсем не хотелось. Я вновь задумался…
Фарак, вошедший в мою комнату… нет, пожалуй все-таки, камеру, застал меня сидящим на табурете и положившим голову на стол перед стоявшей как ни в чем не бывало бутылкой. Меня мучило сильнейшее любопытство уже больше часа. Я даже бить ее пробовал, сначала аккуратно горлышком, а потом уже и просто как попало. Рядом на столе лежала погнутая вилка с обломанными зубьями. И ведь в ней точно что-то булькало!
Демон оценил эту плачевную картину, подойдя поближе, сел на второй табурет напротив меня, двумя пальцами взялся за горлышко и крутанул его по часовой стрелке. Самая верхушка горлышка вышла вместе с пробкой. Я безучастно следил за происходящим. И только через пару секунд до меня дошло, ЧТО случилось.
– Как? – только и смог сказать я не своим голосом.
Демон ничего не ответил, только щелкнул пальцами, и из воздуха появился второй бокал. Фарак взял бутылку и плеснул ее черного содержимого себе в бокал. Он залпом осушил его, грохнул им по столу, поморщился, мощно выдохнул, глянул на меня исподлобья и кивнул:
– Себе-то накапай.
Я изображающий все это время немое удивление каменного истукана, сглотнул, кивнул, накапал и выпил…
– Это ж водка! Ха! – только и смог выдохнуть я после шока. – Ах чтоб тебя! Натуральная водка!
Это действительно оказался местный эквивалент водки, только букет у нее был как у дорогого красного вина. То есть пьется легче, чем наш, российский продукт, но глотку дерет.
Через мгновение мне стало лучше, внутри потеплело.
Демон достал из воздуха подобие буханки хлеба и передал ее мне: