Оружие победы
Шрифт:
Увлеченный своими мыслями, я не заметил, как ко мне подошел Сталин. Я встал.
— Товарищ Грабин, почему вы назвали свою пушку индексом «Ф»? Ведь это же пушка ваша, и ей, конечно, следовало бы дать ваш индекс — пушка Грабина.
Такого вопроса я не ждал и сильно смутился. Ответил приблизительно так.
— Товарищ Сталин, для создания пушки требуется большой и подготовленный коллектив. Одному человеку это не под силу. Поэтому, чтобы подчеркнуть коллективное творчество, и был принят заводской индекс «Ф».
— Это хорошо, товарищ Грабин, но роль руководителя коллектива велика. Он создает идею, направляет работу коллектива. Поэтому есть основание присвоить пушке
— Товарищ Сталин, на совещании конструкторов рассматривался вопрос о заводском индексе. В результате длительного обсуждения пришли к заключению, что следует установить заводской индекс «Ф».
— Значит, такое решение приняли конструкторы?
— Да, товарищ Сталин.
— Это замечательно, что вы опираетесь на коллектив. В этом — ваша сила. Но решение все же можно пересмотреть, тем более что и конструкторы настоятельно предлагали индекс своего руководителя.
— Товарищ Сталин, я бы очень хотел сохранить индекс «Ф».
— Если вы настаиваете, то сохраняйте индекс «Ф»…
Я поблагодарил. Во время этого разговора вокруг нас собрались почти все присутствующие Сталин пожелал мне успеха и попрощался. Все вышли в приемную. Там начались споры. Некоторые осуждали меня, считали, что я вел себя неправильно, некоторые соглашались со мной. Обдумав все происшедшее, я пришел к твердому убеждению, что поступил верно.
6. Награда
— Временная технология: кустарничество на современном заводе.
— Праздники и будни.
— Трудное совещание у Орджоникидзе.
— Платим за чужие просчеты.
— И за свои тоже
1
После заседания в Кремле я был у Ивана Петровича Павлуновского. Когда мы остались вдвоем, он сказал — это я и сам знал, — что Артиллерийское управление не в восторге от пушки Ф-22, поэтому надо как можно тщательнее доработать ее чертежи и строго следить за качеством изготовления. Я поинтересовался, какая ожидается программа по пушкам и начиная с какого времени завод должен будет их поставлять.
— Это пока не определилось. Военные должны дать заявку, которую мы обсудим, а потом спустим задание заводу.
— Хорошо, если бы завод успел подготовить производство, освоить технологический процесс и его оснастку.
— Будем к этому стремиться.
Военное ведомство не заставило долго себя ждать. Оно дало заявку на поставку пушек уже в 1936 году. Все доводы ГВМУ о необходимости отсрочки для тщательной подготовки производства ни к чему не привели. Пришлось заказ принять. Наш завод не ожидал такого задания на 1936 год. Инженерный расчет показывал, что в текущем году он не может выпустить ни одной пушки, потому что не сумеет полностью разработать, изготовить и освоить технологический процесс и оснастку.
Слишком незначительная мощность технического отдела и инструментального цеха не позволяла организованно, на должном уровне начать выпуск пушек в валовом производстве. Но одно дело — возможности, другое — приказ. Завод приступил к выполнению приказа. Дирекция вынуждена была запустить в производство пушки Ф-22 по временной технологии, а технический отдел продолжал разработку технологического процесса и оснастки. Завод как бы раздвоился, это грозило серьезными неприятностями.
Что означает так называемая временная технология? По существу, кустарный способ производства. Станочников вооружают только такими приспособлениями и таким специальным инструментом, без которых невозможно изготовить детали Метод изготовления пушек по кустарной технологии
КБ начало выдавать рабочие чертежи цехам и военпредам. В первую очередь на те детали, узлы, механизмы и агрегаты, которые не имели доделок или имели, но незначительные. Цехи немедленно приступили к разработке временной технологии. В ведущем цехе разработку ее поручили возглавить Семену Васильевичу Волгину. Подчинили ему цеховое технологическое бюро и некоторых мастеров. Работа закипела, посыпались чертежи и эскизы заготовительным цехам, а те разрабатывали технологический процесс с самой минимальной оснасткой. Вскоре в механические цехи стали поступать заготовки. Разметочные плиты были завалены ими, разметчики не успевали размечать. Дело затруднялось еще и тем, что заготовки были чрезвычайно тяжелы. Управляться с ними удавалось только с помощью мостового крана, тогда как готовые детали человек легко поднимал руками.
Началась обработка заготовок на станках. Горы стружки скапливались возле станочников; подсобницы не управлялись с уборкой. Кроме чертежей с перечислением операций, которые надо проделать, никаких других технических документов у станочников не было. Не удивительно, что почти никто не обходился без совета и помощи Волгина. Бегал пожилой человек, не зная покоя, от станка к станку, от разметочной плиты на сборку. Наконец детали стали поступать на контроль. Как правило, они браковались, еще не дойдя до приемщиков военного представительства. Тут же деформировались ручником и сваливались в кучу, а потом их отправляли на шихтовый двор для переплавки в мартеновских печах. Так называемые командные, наиболее трудоемкие детали ходили по цеху дольше, причем их паспорта были исписаны вдоль и поперек. Наконец, когда такая деталь поступала на окончательный контроль, ее тоже отвозили на шихтовый двор.
Годных деталей почти не было, а в цехах работа кипела. Литейный цех все лил и лил слитки, их пожирал кузнечно-прессовый цех, который, как и прежде, упорно ковал «слонов» и заваливал ими механосборочные цехи, а те перемалывали и перемалывали их в стружку и в брак. Пока шли мелкие детали, это было еще не так заметно, а когда пошли крупные, тогда все заметили и заволновались. Директор, технический директор, начальник производства, весь планово-диспетчерский отдел днем и ночью находились в цехах, решая возникшие вопросы — их была тьма-тьмущая. Все находилось в движении, в работе, но механосборочные цехи почти не давали готовой продукции. Цех общей сборки стоял без дела, ожидая поступления механизмов и агрегатов. А их не было. Многократные совещания у директора ничего не давали. Метод производства по временной технологии, подобно огромной волне, захлестнул завод.
2
В начале мая 1936 года меня вызвали к Павлуновскому. Зачем, я не знал и потому не представлял себе, какие захватить материалы. Пришлось готовиться по многим вопросам и брать с собой уйму бумаг. А времени мало — вызов пришел в тот же день, когда нужно было выезжать. К тому же надо было отдать необходимые распоряжения, чтобы работа шла по возможности нормально. Словом, день отъезда был сумбурным, но наутро я уже был у Павлуновского. В его кабинете сидел и Артамонов.