Оружие страха
Шрифт:
— Вы извините… — промямлил грозный гопник, делая попытку спиной удалиться с моих суровых очей.
— Куда же вы? — заорала я. — Я его сейчас разбужу!
Парень окончательно растерялся. Я обернулась в комнату и закричала:
— Сережка! К тебе соратники пришли! Просыпайся, пьянь подзаборная!
Кажется, моя импровизация довела этих устрашителей до полного изнеможения. Не справившись с задачей, поставленной перед ними моим противником, они рванули вниз по лестнице. Я захлопнула дверь и прислонилась к стене. Радоваться рано. Это был только первый этап борьбы с сыщицей Ивановой. Второй удар должен
Когда я закончу это дело, я возьму тайм-аут и напишу книгу. О том, как следует себя вести, чтобы не просто выжить, а оказаться на высоте в наших походно-полевых условиях. Государственную мафию я трогать не буду. С ней пытаются справиться только две категории. Либо герои, вроде Геракла, либо душевно нездоровые люди. Там и играть бесполезно. А вот простую публику вполне можно обставить. Во-первых, их не стоит бояться. Они сами боятся всего. Если напали на вас, нападайте в ответ. Причем постарайтесь перетянуть канат на себя. И не опасайтесь блефовать! У них плоховато с интеллектом. И с воображением.
От моих творческих изысканий, с помощью которых я собиралась затмить Дейла Карнеги, меня оторвал телефонный звонок. Голос Мельникова сообщил мне:
— Он идет к тебе.
— Спасибо, — меланхолично кивнула я головой, еще не отойдя от мечтаний, в которых мне как раз вручали Букеровскую премию, причем делал это почему-то Билл Клинтон. Наверное, его тоже запарила русская мафия, и он был горячо благодарен скромной тарасовчанке Татьяне Ивановой, наконец-то нашедшей управу на эту свору.
Я выглянула в окно. Белая «девяточка» была на месте. И вдруг она отъехала! Мое сердце тревожно забилось. Как? Верный Харон решил меня покинуть? Я беззащитна? Конечно, где-то там находится Мельников, но Хароново присутствие грело мою душу. Почему-то в том, что киллер мне в данный момент полезнее родной милиции, я не сомневалась. Мне захотелось побежать за ним. Спрятаться в его машине и посмотреть, как он всех уложит одним выстрелом.
Жизнь оказалась более жестокой, чем я ожидала. Я вздохнула. И в этот момент в мою дверь опять позвонили. Я знала, кто стоит за дверью. Я почти физически ощущала его дыхание.
— Спокойно, детка, — приказала я себе, — мы справимся. Вот увидишь.
Я пошла открывать. Возле двери я задержалась. Надо было привести в порядок дыхание. Оно обязано быть ровным и спокойным. Иначе мы проиграем, милая. Дышите глубже — вы чуть-чуть взволнованы. Не более того…
Рука легла на замок. Пальцы легко повернули его, и я распахнула дверь.
— Здравствуй, — услышала я.
— Уже виделись, — хмуро буркнула я, на этот раз холодно глядя на Игоря Волошина, улыбающегося мне с порога моей квартиры.
Из-за его спины выглядывал господин Патрикеев собственной персоной. Я догадывалась, что они придут вместе. После своих верных псов. Только я немного нарушила их планы. Если бы меня удалось запугать, Патрикеев явился бы один. Теперь я нуждалась в потрясении. Однако и здесь они просчитались. Потрясенной я тоже не оказалась.
— Мы,
Я хмыкнула. Во-первых, Патрикеев нагло приземлился в мое любимое антикварное кресло. А я допускаю в него только приятных мне гостей. Во-вторых, он разговаривал со мной тоном учителя. А я уже вышла из подотчетного возраста.
— Да не злитесь, — дружелюбно расплылся в улыбочке Патрикеев. — Вам злость не идет. Вам бы выйти замуж и перестать портить людям нервы. А вы ведете себя не очень вежливо. Нехорошо, девочка, нехорошо!
Он погрозил мне кривым пальцем. Я почувствовала прилив бешенства.
— Интересно, зачем вы явились ко мне ночью? — спросила я. — Могли бы поговорить со мной обо всем завтра с утра, если вам так не терпится.
Мое замечание карлику не понравилось. Он не ожидал от меня сопротивления.
— И потом, — припомнила я ему, — не так давно вы сами высказались, что не хотели бы еще раз встретиться со мной. Что же заставило вас изменить этому решению?
— Мне бы хотелось, чтобы вы прекратили ваши действия против меня и моих подопечных, — заявил Патрикеев.
— А вы поколдуйте, — предложила я, — пасы поделайте… Вы же экстрасенс. Может быть, я начну подчиняться вам.
В его маленьких глазках засверкал злой огонь. Я его жутко разозлила.
— Я вас и так заставлю быть вежливой, — пролаял он и кивнул Волошину. Игорь посмотрел на меня кротким, извиняющимся взглядом и извлек из кармана шприц. Я знала, чем он наполнен. Картина двух известных мне смертей стала понятной до мелочей. Никакого колдовства, мессиры! Обычный транквилизатор в увеличенной дозе… Ваши движения становятся неуправляемыми. Координация нарушена. Одна вылетает из окна, другой, производя впечатление пьяного, падает, ударившись при этом головой о косяк.
Я усмехнулась.
— С чего вы взяли, что я вам это позволю? — спросила я. — Я с детства ненавижу уколы!
С этими словами я выхватила свой маленький браунинг. Он весело уставился на моих гостей черным глазом. Они застыли на месте.
— Положите пистолет, — внушительно произнес Патрикеев, глядя в мои глаза. Я встретила его взгляд с ледяным спокойствием. Я не внушаема. Свои психотерапевтические штучки он может испытывать на других.
— Таня, положи, — попросил Игорь. Я смерила его ледяным взглядом.
— Как ты мог убить Аньку? — спросила я, не сводя с него вопрошающих глаз. — Ведь она тебя так любила… Ты — чудовище, Волошин! Каждый раб — всегда чудовище. А ты — раб…
— Заткнись! — заорал Патрикеев.
— На твоем месте я вообще бы молчала, — посоветовала я, — а то получишь первую пулю.
Игорь вздрогнул. Наверное, ему все-таки стало стыдно. Или мне просто хотелось так думать?
— Зачем ты играл со мной в дешевую игру, Волошин? — тихо и холодно продолжала я. — Изображал помощника… Чтобы знать, куда я направляюсь? Чтобы ни один мой шаг не остался без твоего присмотра? Когда ты решил, что пластиковый поросенок лучше живых людей? Раньше ты был нормальным, Игорь… Когда ты стал рабом этого уродца?