Оружие владыки
Шрифт:
Как умертвие плетусь в ванную, на ходу стягивая с себя грязную одежду.
Пускаю воду. Поворачиваюсь к зеркалу. Красота неописуемая. Волосы после тренировки выглядят всклокоченными и скорее серыми, вместо так любимого тётей платинового цвета. Хорошо хоть не подгоревшими. Лицо бледное с лихорадочным румянцем на щеках. Глубокие тени под глазами, заострившиеся скулы. Искусанные губы. И взгляд волчий. Мда. Тайра и есть.
Так холодно внутри. От озноба зубы выбивают мелкую дробь. Может горячая вода согреет?
Первый всхлип прорывается, когда я сажусь в ванне, поджав к себе ноги. Зажмуриваюсь изо всех сил, утыкаясь
Вот и слёз моё нежелание не сдерживает. Трясусь, беззвучно воя. Да что ж так больно?! Ну и пусть жалкая! Пусть слабая! Может оно и к лучшему. Может станет легче. Всё равно никто не видит. Разве что Синн чувствует. Но, какая ему разница? И для него я всего лишь навязанная подопечная, которую он терпеть не может, но вынужден няньчиться и учить. Бесит.
12.3
Боль не уходит полностью. Нет. Но отступает на мягких лапах на задворки моих эмоций. Постепенно, неохотно сдавая позиции. Уступая место опустошению и угрюмой решимости выстоять и пережить.
Не знаю сейчас, зачем и для чего. Не ради власти уж точно. Не нужна она мне. Не хочу я быть королевой. Не даст мне это счастья. А что даст? Оно для меня возможно? Разве есть у меня другой путь? Иная судьба? Пусть править Эббоном я не хочу. Но… что если я нужна своему королевству, как Владычица? Не просто Щит, послушный воле отца-короля. Ведь этого от меня ждёт Ковен. И Синн. Или нет? В каком качестве я нужна им на троне? Подконтрольной пешки?
Отринуть мысль о том, кем я в конце концов должна стать, больше не получается. Я не собиралась бороться с отцом за трон, когда ехала в столицу. По крайней мере не позволяла себе об этом думать.
Не собиралась. Вот только никому это не интересно. Я с рождения претендент на трон Владыки. Для всех. Для отца и брата в первую очередь. Так может нужно принять уже это и прекратить плыть по течению? Стать наконец той силой, с которой будут реально считаться. Я – дочь своей матери, даже если её образ давно превратился в смутное воспоминание, наполненное светом и любовью. Она всё равно в моём сердце. Я её крови. Во мне её сила и наследие. Значит не имею права сложить лапки и жалеть себя. Так что, поревела и хватит. Пора ковать броню на сердце.
Откинувшись на бортик ванны, глубоко вдыхаю, наполненный паром воздух. Мне чудится в нём знакомый будоражащий запах, но это уж точно нервное. Лишнее. Просто думала о несносном магистре, вот и мерещится теперь его присутствие.
Зажмурившись, сползаю по стенке в воду, погружаясь с головой. А вынырнув, принимаюсь наконец смывать с себя грязь и давящую на нервы тяжесть.
Когда возвращаюсь спустя некоторое время в комнату, невольно вспоминаю взгляд Синна и свою странную реакцию на него. Но тут же сердито выдыхаю. Этот мужчина слишком много места стал занимать в моих мыслях. Вот и сейчас мне кажется, что он только-только ушёл из моей комнаты. А воздухе до сих пор витает едва уловимый, древесно-хвойный с примесью тимьяна, оттенок запаха. Того самого мужского, который я неосознанно и на полные
Внезапно раздавшийся в тишине моих мыслей громкий стук в дверь заставляет нервно вздрогнуть.
– Кто? – интересуюсь достаточно громко, чтоб меня услышали по ту сторону.
– Это я. Морт, – слышу голос однокурсника.
– Подожди пару минут, – прошу у него, направляясь к шкафу, чтобы одеться.
– Могла бы и не утруждаться лишней одеждой, – окинув внимательным взглядом мои не до конца просушенные волосы, лукаво играет бровями парень, когда я наконец ему открываю.
Но несмотря на шутливый тон, глаза у него серьёзные, цепкие. Подаётся ближе, опираясь рукой на косяк, вглядываясь в моё лицо.
– Я тут узнал, что тебе подарочек опасный пытались вручить. Вот пришёл спросить, всё ли в порядке?
Неужели обо мне волновался? Неожиданно. И приятно, чего уж там.
– Онора рассказала? – понимающе хмурюсь я.
– Нет. Синна встретил. Он меня ошарашил первой новостью, что наша сегодняшняя отработка в питомнике переносится на завтра. А когда я рискнул спросить почему, услышал, что на тебя покушались, и к тасгарам тебе нельзя.
– Э-э-э, а вам зачем тогда перенёс? – сказать, что я ошарашена, это ничего не сказать.
– Чтобы ты не отрабатывала одна. Это небезопасно. Наш декан тут, как всегда, прав, – пожимает плечами Морт. – Так как ты?
– Нормально, – киваю. Значит декан у нас везде прав? Интересная репутация у него среди адептов, оказывается. Только не думаю, что все так считают.
– Пустишь зайти? – спрашивает тихо однокурсник.
– Зачем? – тут же настораживаюсь я.
– Просто поддержать хочу, может? – щурится наигранно насмешливо. И ещё тише прибавляет: – И сказать кое-что. Важное, Тайра.
Мне очень хочется просто отступить, позволяя ему войти. Но я уже достаточно знаю о своём наставнике, чтобы понимать. Он может об этом узнать. И мало ли что надумает. Не могу я так подставлять человека. А тем более парня, к которому испытываю искреннюю симпатию. Чисто человеческую.
– Морт, я… есть один момент. У тебя могут быть неприятности из-за меня, – признаюсь тихо. Только для его ушей.
В ответ Морт склоняется к моему уху и заговорщически шепчет:
– Я знаю. Меня уже предупредили.
Глава 13
«Ты же в меня не влюбишься?» Эта фраза, произнесённая Мортом с шутливо-преувеличенным и самоуверенным предостережением все последующие пару дней неизменно поднимала мне настроение, пробивая на смех.
Остальной разговор, последовавший за моим ему разрешением войти, вызывал у меня уже более неоднозначные чувства. Однокурсник поведал, что декан ему под угрозой вылета запретил любые романтические поползновения в сторону его личной ученицы. Так и сказал, если верить Морту. Парень же уверил моего наставника, а потом и меня лично, что имеет ко мне чисто человеческо-дружеский интерес, ибо сердце его давно и прочно занято другой. Так что если я сама не собираюсь им увлечься, то нам дали добро на дружеское общение. Больше того, Морту даже поручили помочь мне освоиться в Академии.