Оружие возмездия

Бурак Анатолий

Пожалуй, вскоре придётся реанимировать гипотезу филолога, востоковеда, специалиста по общему языкознанию и мифологии, доктора Фридриха Макса Мюллера. Прожившего семьдесят семь лет и умершего в далёком ныне тысяча девятисотом, и похороненного в Оксфорде. Возможно, тот не так уж и заблуждался, утверждая, что "если говорю "арийцы", то не имею в виду ни кровь, ни кости, ни волосы, ни череп, а подразумеваю лишь тех, кто общается на определённом языке".

Мюллер стал невольным творцом популярной, начиная со второй половины девятнадцатого века, теории. Именно он ввел в оборот новый

термин вместо громоздкого "индоевропеец". Одним из первых начал изучать миграцию народов, чем подготовил почву для развития и укрепления идеологии, завладевшей умами миллионов, основанной на понятиях "раса" и "язык".

А о том, что сам был ошарашен неожиданным применением сделанных им предположений, и за двенадцать лет до смерти почти отказался от собственных выводов, никому знать не обязательно. Стране нужны герои и она их получит.

Скоро произойдёт запуск первого космического корабля. Американцам и русским, тратящим значительную часть бюджета на бесполезное вооружение и, благодаря своевременно предпринятым превентивным мерам даже не помышляющим о преодолении гравитации придётся ещё немного потесниться.

Работы по восстановлению потерпевшего крушение галактического гостя, практически закончены. К счастью, производство гравилётов удалось наладить почти сразу. Увы, их мощности было явно недостаточно, для того чтобы преодолеть земное притяжение. А повреждения нанесённые кораблю-матке оказались столь велики, что для воссоздания первоначальной конструкции потребовались многолетние усилия лучших умов, имевшихся в распоряжении Рейха.

Разумеется, если бы хоть кто-то из экипажа выжил, дело бы значительно ускорилось. Но, чего нет, того нет. Да и, в конечном итоге, что значат какие-то пять десятков лет? Ведь современные потомки тевтонов ничуть не похожи на всех остальных. Горемычных недоразвитых заморышей, чьё жалкое существование больше напоминает короткий век бабочки-однодневки.

Глава 28

– Пойми же, милая!
– В голосе Александра звучало неподдельное беспокойство.
– Всё кончено.

– Я не верю!
– Ольга упрямо смотрела в сторону.

Брат обречёно опустил руки.

– И что ты собираешься делать?

– Хочу съездить к нему на могилу.

– С ума сошла?

Саша схватил сестру за плечи и встряхнул так сильно, что у девушки дёрнулась голова.

– А тебе-то что?

– У тебя занятия на носу.

Он старательно заглядывал в заплаканные глаза.

– Во-первых, ещё почти целая неделя.
– Возразила она.
– А, во-вторых, ты же знаешь. Первые дня сплошная лафа. Так что, если самолётом, то к началу семестра как раз успею.

– Бешеная.
– Осуждающе проворчал Саша.
– К тому же, кто тебя в N-ск пустит? Сама посуди: Чем ближе к Территориям, тем жёстче контроль.

– Вот ты и организуй.
– Насупилась Ольга.

– Счаз-з, размечталась.
– Совсем как в детстве огрызнулся парень.

– А не поможешь, всё равно полечу.
– Будущая студентка сжала губы в тонкую полоску и опять отвернулась.

– Оль.
– Примирительно начал брат.
– Ну, подумай… Что это даст? Хорошо, допустим,

приедешь в часть. И что? Он же новенький был. И, наверняка, даже познакомиться толком ни с кем не успел. К тому же, не факт, что вообще до границы доберёшься.

– Не твоё дело!
– Влюблённая, не успевшая получить положенную долю счастья и уже чувствующая себя вдовой, с досадой хлопнула ладонью по скамейке.
– Мне это нужно, и всё!

Лейтенант Васильев пожал плечами. Конечно же, он понимал. И, хорошо зная сестру, нисколько не сомневался, что та непременно что-то отчебучит. Ведь сорвалась же с места и примчалась в Петропавловск, едва успев сдать экзамены. Он уже начинал жалеть о необдуманном поступке, больше похожем на глупость. Нужно было разорвать, сжечь и развеять по ветру проклятую телеграмму. И солгать, что пока ничего не удалось выяснить. Но весть о смерти Ивана настолько выбила из колеи, что он просто не мог ни о чём думать.

Александр вспомнил, как давным-давно, четыре года назад впервые пригласил сокурсника в гости к родителям. Ольга, тогда ещё тринадцатилетняя пигалица, крутилась возле нового товарища и по долгому маминому взгляду, он догадался, что та что-то заподозрила. И вот, Ивана больше нет, а не находящая места сестра выглядит так, словно готова наложить на себя руки.

Ни слова не говоря, Ольга встала и как сомнамбула зашагала прочь.

– Стой! Ты куда?

Вскочив, Саша бросился вдогонку.

– В аэропорт.
– Еле слышно прошептала она.
– Возьму билет до Куйбышева. А там попробую добиться разрешения.

– Оля!
– Александр обогнал упрямицу, преграждая путь.
– Ты хоть соображаешь, что несёшь? Он умер! А поплакать, и сходить в церковь ты можешь в любом месте России!

Молодая женщина молча обогнула офицера и, безучастно направилась дальше.

– Подожди!
– Васильев схватил девушку за руку, заставляя остановиться.
– Едем домой. А завтра я постараюсь разузнать, кого в ближайшие командируют в те края, и прикреплю к какой-нибудь группе.

Ольга механически кивнула и, как заводная кукла двинулась за нервно кусающим губы Александром.

На ужин Саша приготовил пельмени и, с беспокойством наблюдал, как безутешная Ольга, невидящим взором смотрит в стену. Он заварил чай и, налив в чашку, плеснул щедрую порцию сорокаградусного бальзама.

– Выпей.

Она машинально отхлебнула и, закашлялась, отчего на щеках опять заблестели слёзы. Брат мягко заставил опорожнить посуду и, обняв, отвёл несчастную в спальню. Оставалась единственная, надежда, что "утро вечера мудренее".

Ольга всю ночь ворочалась и, едва заслышав шум воды в ванной, тут же выскользнула в коридор.

– Ты не забыл?

Александр тяжело вздохнул. Он-то рассчитывал, что детское желание пройдёт само собой. Испариться, словно предрассветная дымка.

– Оль.
– Осторожно начал он.

– Поможешь, или нет?
– Требовательно прервала она.

– Да.
– Кивнул он и скрылся в комнате.

"Пожалуй, попью чаю в кафе, что находится возле управления".
– Решил юноша.

Ибо видеть печальное лицо скорбящей было выше его сил.