Оружие женщины

Кендрик Шэрон

— Ты мог бы позвонить.

— Мог бы, — помолчав, согласился Ксандрос, чувствуя, как бешено бьется пульс. Спокойнее, сказал он себе.

— И ты еще не готов.

Он нахмурился. Это критика? В его адрес? Не­ужели она не понимает, что он не потерпит осужде­ния с ее стороны? Ни одна женщина никогда не имела на это права. И как она не видит, что совер­шает типично женскую ошибку, ступает на опас­ную, предсказуемую дорожку, которая приведет к неизбежному финалу?

Он медленно закинул ногу на ногу, наблюдая за ее реакцией.

Она следила за его движениями, в ее глазах полыхал огонь желания. Может, взять ее прямо сейчас, лениво подумал он. Стоит ли утруж­дать себя походом в ресторан и утомительной беседой, если все, чего он хотел, — это утонуть в ее теле.

— Да, совсем не готов, — снова согласился он, следя за ее взглядом. — Но это легко исправить. Я сейчас пойду в спальню и оденусь.

— Хорошо, — неуверенно ответила она, догады­ваясь, что он играет с ней.

— Или...— он хищно улыбнулся, — ты можешь подойти и поздороваться со мной как следует.

Это намек, что она так и не сделала этого? Он чего-то не договаривал, и Ребекка интуитивно чув­ствовала опасность. Она понимала, что играет с огнем, продолжая корить его за опоздание. Но еще больше ей хотелось поцеловать его.

Она бросила сумку на пол, подошла к нему и, обняв его за плечи, нежно поцеловала в губы.

— О, Ксандрос!

— Мило, — прошептал он, — продолжай.

Она снова поцеловала его. На этот раз поцелуй был более жарким и страстным. Он застонал и притянул ее к себе.

— Ксандрос... — выдохнула она.

— Дотронься до меня, — требовательно зашеп­тал он ей на ухо.

— Г-где?

— Где хочешь, милая моя.

Что ж, с чего начать? С его лица, которое было темнее тучи. Она нежно провела руками по его щекам.

— Ты сегодня не брился, — тихо заметила она.

— Брился.

— О!

— Знаешь, что говорят о мужчинах, которым приходится часто бриться?

— Нет. И что говорят?

— А ты как думаешь? — поинтересовался он. — О таких говорят, что они настоящие мужчины. Я готов доказать тебе это.

Он взял ее руку и положил себе между ног. Она вспыхнула, когда почувствовала его напряжение сквозь тонкую ткань.

— Да, — простонал он, — дотронься до меня.

— Так? — спросила она, крепко прижав ладонь к его естеству.

— Да. Еще. Не останавливайся.

Она дразнила его пальцами, а он постанывал от нетерпения. Его глаза потемнели от страсти, а голос дрожал.

— Я раньше не видел этого платья.

— Оно тебе нравится?

— Нет, я хочу сорвать его с тебя.

— Не надо, Ксандрос, оно новое.

— Тогда почему бы тебе просто не снять его? Внезапно она засмущалась, ее снова одолели мысли, которые не давали покоя весь день. Разве это допустимо — так к себе относиться? Мужчина просит устроить ему стриптиз, а сам даже не вста­ет со стула.

— Может, пойдем в спальню?

Он видел, что она дрожит. Он провел языком по ее губам, а руками скользнул по плечам.

—

Сними его, — тихо попросил он.

Она хотела сказать, что не может, но потом подумала, что не сумеет объяснить ему свой отказ. Заявить, что она хочет с его стороны уважения, было бы глупо. Уважение нужно заслужить, а не требовать. К тому же наверняка все миллиардеры так относятся к своим любовницам.

Она только что обнаружила, что способна дове­сти его до безумия. Только сейчас она осознала, что тоже играет какую-то роль в их отношениях.

Она подняла руки и приподняла волосы, а потом медленно отпустила их. Они каскадом рассыпались по плечам. Он завороженно следил за ее движения­ми. Ребекка знала, что ему нравятся ее волосы. Он сказал ей об этом еще в первую встречу, когда сравнил цвет ее волос с заходящим солнцем.

Наверно, его красивые слова сразили ее не меньше, чем черты лица и мускулистое тело. Он был воплощением мужественности и умел заста­вить женщину таять рядом с ним.

Хотя, наверно, это просто его способ соблазне­ния женщин. Сколько времени прошло с того момента, как он назвал ее глаза голубыми цветами, распускающимися весной в Греции? Или сравнил ее кожу с нежнейшими сливками?

Ребекка поежилась. Гордость не позволяла ей раздеваться перед ним, но она понимала, что вечер будет окончательно испорчен, если она будет про­должать отказываться.

Одним движением она стянула с себя платье и бросила на стол прямо на его бумаги. Она хотела, чтобы он возмутился.

— Я надеюсь, это не помешает твоей работе, — неуверенно произнесла она.

— Ребекка, — тихо проговорил Ксандрос.

— Да?

— Повернись, — глухо приказал он. — Повер­нись, и дай мне на тебя полюбоваться.

Она заставляла его ждать. Столько, сколько могла себе позволить, а потом медленно двинулась к нему.

— Ребекка...

— Ты хотел увидеть это? — она покрутилась перед ним в красивом белье.

— Да. Именно.

Она знала, что он любит её тело так же, как волосы. Он не раз говорил ей об этом. Ему нрави­лось, когда она носила красивое белье, которое почти ничего не прикрывало. Несколько раз он порывался купить ей шикарное белье в одном из самых дорогих магазинов Лондона, но она отказы­валась. Не хотела, чтобы ее купили, хотя постоян­но чувствовала себя его собственностью. Наравне с его дорогими машинами и апартаментами.

Она начала снимать трусики, но у нее тряслись руки. Она сжала кружевной комочек в ладони и со злостью бросила в него.

Он поймал его и приподнял брови. Потом улыб­нулся и с нескрываемым удовольствием припал к ее трусикам лицом, вдыхая их запах.

У Ребекки подкосились ноги. Что он с ней дела­ет? Как ему удается заставлять ее чувствовать себя так по-особенному рядом с ним?

— Прекрасно, — пробормотал он, — теперь лифчик. Сними его.

— Сними его сам.

— Я не дотянусь.