Ось
Шрифт:
— Привет, — осторожно сказал Турк.
— Ты новенький, — сказал мальчик.
— Да, мы прилетели вчера ночью. Меня зовут Турк.
— Я видел вас во дворе. Тебя и еще двоих. Меня зовут Айзек.
— Рад познакомиться, Айзек. Похоже, сегодня тут все очень заняты.
— Только не я. Мне ничего не дали делать.
— Мне тоже.
— Они собираются взрывать биореакторы, — доверительно сообщил мальчик.
— Неужели? Они тебе сами так сказали?
— Нет. Просто…
Мальчик вдруг замкнулся. Его глаза странно расширились, а их радужка заискрилась золотыми блестками.
— Эй! Друг! С тобой все в порядке? — обеспокоился Турк.
— Просто… я вспомнил… — В шепоте мальчика послышался
— Просто я вспомнил…
— Что, Айзек? Что ты вспомнил?
— Слишком многое, — сказал мальчик и расплакался.
ГЛАВА 18
Еще затемно Брайан Гэйтли уже сидел в транспортном самолете, готовящемся взлететь, в центральном аэропорту Порт-Магеллана. Брайан был пристегнут ремнями к трехместной скамье, слева от него сидел Зигмунд, справа Вейль, сзади — вооруженные люди в форме американских ракетчиков, но без нашивок и знаков отличия. Стены салона были настолько обшарпаны, что по комфорту самолет мог сравниться разве что со складом стройматериалов. Уже светало, насколько можно было разглядеть сквозь крохотные, как амбразуры, иллюминаторы.
Вейль приказал Брайану явиться в аэропорт задолго до рассвета.
— Если возникнет необходимость вести переговоры и привлечь в качестве посредника мисс Адамс, лучше, что бы с ней разговаривали вы, а не кто-то, кого она не знает. Как вы считаете?
Как он мог считать?.. «Надо же было вляпаться в такое дерьмо!» Но и отказаться он тоже не мог. Возможно, ему придется защищать Лизу. Разумеется, он сделает все, что в его силах, чтобы она не попала на допрос к этим грубым функционерам и их подопечным. Она оказалась не в том месте, не в то время. Но это еще не преступление. Брайан надеялся, что ему удастся избавить ее от ареста. Не говоря уже о худшем. Как только он вспоминал о той фотографии, у него начинали пульсировать виски.
— Я постараюсь помочь чем смогу.
— Спасибо. Мы ценим вашу готовность и… понимаем, что для вас это не совсем привычная работа.
Его привычная работа! Это уже звучало смешно. Он пришел в Генетическую Безопасность потому, что почувствовал в себе талант администратора, и потому, что дядя (приходившийся отцу двоюродным братом шеф бюро УГБ в Канзас-Сити) гостеприимно распахнул перед ним двери Управления. Тогда он верил в «святое дело» УГБ. Во всяком случае, настолько, насколько это было необходимо для исполнения служебных обязанностей. Сохранить биологическое наследие человечества от мошеннического клонирования, незаконных генно-инженерных вмешательств, марсианских препаратов, а разве это действительно не святое дело? Подобные управления и комитеты существовали почти во всех странах мира. Как и общая для всех законодательная база — свод рекомендаций, разработанных правительством США (и в соответствии со Штутгартскими соглашениями принятыми остальными государствами) Все ясно, все прозрачно.
А если где-то, на не столь публичных этажах УГБ, и были потайные кабинеты, двери без табличек, за которыми разрабатывались и претворялись в жизнь не совсем благовидные операции против врагов генетического здоровья человечества, — что в этом удивительного? Кому полагалось знать об этом по долгу службы, те знали. Брайану не полагалось. В таких вопросах — особенно если речь заходила об Исполнительном комитете — его излюбленной формой очистки совести было неведение. Разумеется, не все можно делать легально и открыто. Это и ребенку понятно.
И все-таки что-то в этом всегда его отвращало. Он был по натуре приверженцем правил, а не хаоса. Закон — садовник, без которого люди не способны вести себя по-людски. А за оградой сада — безжалостное, клыкастое и зубастое.
Самолет поднялся в воздух и лег на крыло, огибая прибрежные горы, отделяющие от моря пустынную часть материка. Именно они приняли на себя наибольшее количество осадков пепла. «Будем в Кубелике через час», — сказал Вейль. Брайан однажды проезжал через Могилу Кубелика — во время ознакомительной поездки по континенту, когда прибыл сюда из Штатов. В этом богом забытом городишке не было ничего, кроме глинобитных домиков и бензоколонок, обслуживающих трафик к нефтеносным пескам Руб-эль-Хали и обратно, через перевал Мади к восточному побережью. По словам Вейля, там, в пустынных предгорьях к северо-западу от Кубелика, обосновалась коммуна каких-то эксцентричных чудаков. Или же нелегалов-Четвертых — судя по тому, что на снимках с воздуха, сделанных несколько часов назад, был виден маленький самолет Турка Файндли, приземлившийся недалеко от коммуны.
Теперь предстояли захват и зачистка поселка. «Обойдется ли без насилия?» — думал Брайан. Ему хотелось верить что весь этот арсенал оружия в руках спецназовцев — всего лишь маскарад для устрашения. Как известно, Четвертые не агрессивны. Курс, продлевающий жизнь, одновременно прививает иммунитет к проявлениям жестокости. Кровопролитие ни к чему. А если оно и будет, Лизу это никак не должно затронуть, Он проследит за этим. По крайней мере мысленно он был готов к подвигам.
Все произошло очень быстро.
Длины и ширины полосы в Кубелике едва хватало для посадки самолета такого размера. Как только он затормозил в конце разбитого бетонного полотна, грузовой люк распахнулся, спецназовцы организованно выскочили и построились. В красноватых лучах утреннего солнца их дожидалось несколько небольших внедорожников. Эти машины с открытым верхом на местном жаргоне назывались «петухами» из-за того, что их передвижение по пересеченному рельефу пустыни напоминало прыжки птицы, не умеющей летать. Зигмунд, Вейль и Брайан сели в одну из них. Зигмунд крутанул руль, и они понеслись вслед за конвоем.
Это была далеко не самая приятная поездка в жизни Брайана. Даже в столь ранний час духота и зной казались нестерпимыми. В Кубелике Брайан только и успел увидеть что гараж, заправку со свалкой ржавых запчастей, остов грузовика, лежавшего на гальке, словно скелет какого-то допотопного ящера. Вскоре они свернули с основной дороги и понеслись с грохотом по скальной тропе, идущей параллельно линии гор.
Прошло уже не меньше часа. Молчание нарушали только хриплые крики Зигмунда, пытающегося с кем-то связаться по рации. Переговоры (насколько Брайан мог их разобрать) состояли из непонятных позывных и команд. Наконец конвой перевалил за холм с крошечным ручейком — и коммуна Четвертых оказалась вдруг прямо перед ними. Машины группы захвата рванулись вниз, взметая столбы пыли, но Вейль вдруг резко дернулся и заглушил мотор. Наступила тишина, — относительная, конечно, но у Брайана от нее зазвенело в ушах.
Зигмунд снова принялся пронзительно кричать — сперва в рацию, а потом Вейлю. Что-то вроде «Отставить!» и «Обратно!».
— Они ушли отсюда, — сказал Вейль Брайану. — Видите следы? Штук двадцать машин, не меньше.
— Но вы же можете по крайней мере осмотреть местность?
— Если только сумеем обезвредить все, что они после себя оставили. В таких случаях они…
Его слова прервала яркая вспышка внизу.
Брайан смотрел на поселок Четвертых: секунду назад там стояли четыре дома с двориком посередине — теперь на этом месте было только разрастающееся облако пыли и дыма.