ОСА-12
Шрифт:
– Я не осуждаю, - проговорила Хейс с вызовом.
– Просто куда честнее быть плохим, совершая плохие поступки, нежели считать себя хорошим, делая то же самое. К примеру, знаю одного человека, и он всерьез полагает, что все зло, которое он творит, идет на всеобщее благо, - Криз, пригубив шампанского, заметила с удовлетворением, что мужчина напротив слегка напрягся. Приятно щекочущий нервы напиток развязал ей язык.
– На него работает много людей, и он использует их так, как считает нужным и просто потому, что может. Может пожертвовать ими ради этого самого всеобщего блага, которое так никогда и не наступит, может
– Судя по вашему описанию, миз, - усмехнулся Призрак, прервав её, - этот человек довольно умен.
– Не спорю, - продолжала она, почувствовав опьяняющую вседозволенность говорить сейчас то, что думает, и прямо в глаза тому, о ком думает, совершенно безнаказанно.
– Но вся эта игра во всеобщее благо чертовски противна, поскольку отражает лишь печальный факт, какой он на самом деле трус для того, чтобы признаться: он делает это только ради себя, и потому, что ему так нравится. Трус, одним словом. Трус вдвойне, поскольку это касается не только его действий, но и бездействия, - почти запальчиво прошипела она, глядя прямо.
– Он может взять то, что хочет, но трусливо опасается последствий, и бежит прочь, как поджавший голову павлин. Когда ничто не угрожает его спокойствию, распускает хвост, демонстрируя всем, какой он умный и красивый, а стоит лишь кому-то подойти ближе, вся бравада улетучивается и исчезает, а сам павлин прячет голову в песок…
– Боюсь, моя дорогая миз Вейн, это не павлины прячут голову в песок, - несмотря на то, что её слова явно его задели, держался он превосходно.
– Это страусы. И это распространенный миф. А вот то, что птичьи мозги не самые выдающиеся, правда. Особенно у куриц.
– Да пошел ты!
– не выдержала она, а хозяин вечера, почувствовав, что ситуация выходит из-под контроля, сразу же опомнился:
– Дорогие гости, давайте не будем портить этот вечер!
– заторопился он.
– Давайте лучше выпьем! Миз Вейн… Мистер Гилад…
– Донован, вы не хотите прогуляться?
– спросила его Хейс, уже взяв себя в руки.
Не дав ему отказаться, она схватила его за запястье и потащила прочь. Бизнесмен особо и не сопротивлялся, тут же завязав разговор об искусстве, о своем недавнем грандиозном приобретении в виде отколовшегося куска от некогда самой узнаваемой статуи мира, что-то еще - Хейс отвечала ему чисто автоматически, понимая, что сейчас всерьез может провалить свое задание - то, которое по плану - из-за своей неуверенности в том, что другое задание - не по плану - вообще сдвинулось с мертвой точки. Что, если Проайс все-таки ошиблась? Что, если Призраку вообще наплевать?..
Через полчаса этой пытки в виде напыщенных речей Донована Хока кто-то вызвал его по инструментрону. Нахмурившись, бизнесмен пояснил, что вынужден отлучиться по неотложным делам.
– Надеюсь, вы пробудете здесь до конца вечера, - сладострастно попрощался он, поцеловав её руку.
– Я хотел бы еще увидеться с вами, Ларин. Обещаю вернуться к закрытию.
– Увидимся, - по всем правилам дешевой мелодрамы пообещала Хейс, думая лишь о том, что могло случится такого, из-за чего он вынужден покинуть собственную же вечеринку. Кто-то похитил его генератор пафосных словосочетаний?
Оставшись одна в прилегающем к торжественному
Нащупав под тонким платьем на бедре гарроту, женщина вздохнула с некоторым облегчением, решив вернуться. В этот момент откуда-то сбоку к ней подошел один из охранников.
– Миз Вейн, это вам, - с этими словами он вручил ей какую-то небольшую ключ-карту и скрылся еще до того, как она успела спросить, кто это передал. Но судя по всему, это был Хок. Быть может, вся эта игра с неотложными делами была нужна лишь для того, чтобы незаметно улизнуть от гостей?
На карте было написано: «17-3», - и ни цифры больше. Семнадцатый этаж и третья башня. Должно быть, пентхаус, который занимал, судя по словам саларианской тараторки-консьержа, именно Донован Хок.
Инстинкты разом закричали: это ловушка. Но кому и для чего она понадобилась, Хейс не могла бы сказать. Постояв еще немного в раздумьях, она зажала карту-ключ в руке и направилась к лифту. Что, если Донован Хок догадался о её двойной игре и теперь решил свести с ней счеты по-тихому? Что ж, тогда его ожидал неприятный сюрприз: без боя она не сдастся. Или это его способ пригласить к себе даму, чтобы избежать чужих ненужных глаз? Быть может, стоит сообщить координатору или чертову Призраку об этих изменениях? Хотя, в конце концов, именно для этого её сюда и прислали: развлекать Хока. Зачем что-то менять? Тем более что, кажется, она проиграла, не добившись того, ради чего и затевалась вся авантюра на Бекенштейне. Придется выполнить задание, затребовать перевода и заявить Проайс, что и она, и сама Криз полные курицы.
Тихо выругавшись и смирившись с этим решением, Хейс зашла в пустую кабину лифта и нажала на кнопку пентхауса в третьей башне. Уже через несколько минут она стояла перед нужной дверью и сразу же активировала её открытие.
Перед глазами развернулся огромный номер, занимающий почти всю крышу башни. Утопая в сумраке, он разделялся на множество комнат, но, судя по всему, никого внутри не было. А где же Хок?
Пройдя в холл и не встретив опасности, Хейс слегка расслабилась. Все-таки не ловушка.
Стеклянные не то стены не то окна, за которыми развернулся во всей своей ночной красоте Мильгром, сразу же притягивали взгляд, буквально завораживая палитрой разноцветных, разбросанных по всей столице огней. Фонари летающих по путям каров напоминали пульсирующую по венам ночного города кровь, мигающие вывески то тут то там создавали впечатление, как будто Хейс оказалась в чреве огромного фантастического монстра и сквозь приоткрытую занавесу наблюдала за тем, как бьются его многочисленные органы, в унисон и противореча друг другу.
Её ладони невольно прикоснулись к чистейшему стеклу, и, казалось, между ней и пропастью осталось лишь одно единственное лезвие, от которого кровоточили ступни, но, если не держаться, можно упасть прямиком в бездну. Зачарованная этим зрелищем, Хейс подумала, что вот сейчас её могут убить слишком легко - только толкни вниз.
Но вряд ли он решил показать ей это впечатляющее зрелище только за тем, чтобы убить. Причем, под «ним» Хейс подразумевала отнюдь не Донована Хока. Знакомый аромат сигарет, донесшийся до неё, уже давно подсказал, что Проайс все-таки не ошиблась.