ОСА-12
Шрифт:
– Нет. Это лишнее.
– Но, мистер Дойл, это моя прямая обязанность: знать, как неприятель мог проникнуть в систему, и исправить эти недочеты!
– Вот именно, - коршун многозначительно поднял палец вверх.
– Хорошо. Я разрешу вам поговорить с ней после того, как сам допрошу. Я сообщу вам.
– Спасибо.
Ну что ж. Вот и оно.
Аверта-3 направилась в пункт слежения, где её уже ждали с новостями сотрудники. Ей потребовалось не так много времени, чтобы проанализировать собственные действия и убедиться, что она продумала все до мелочей.
Нужно лишь дождаться подходящего момента.
***
И вот момент настал.
Аверта решила не рисковать и устранить агента прикрытия вечером. Никто не должен был догадаться о её связи с Хестром Криз.
Чуть позже агент получила разрешение от Дойла на присутствие при допросе и через три часа молча и с оттенком невольного уважения наблюдала за тем, как Криз ломает комедию, пытаясь убедить всех, что они совершили ошибку. Причем делала она это так искусно, что после утомительных часов допроса сотрудниками охраны, не отличавшегося разнообразием и особыми методами, а поэтому и не слишком профессионального, даже у параноика Дойла появился огонек сомнения в глазах.
Это было крайне нежелательно. Пора было действовать.
Когда арестованную перевели в камеру, решив перенести допрос на завтра, Аверта, как и все остальные участники проекта “Возрождение”, закончила свой рабочий день, отпустила пару шуток с Кларком и направилась в свою комнату.
За дальнейшие свои действия она особо не переживала. Она настолько хорошо изучила слабости системы безопасности, что ей без труда удалось сыграть на этом и проникнуть в камеру к арестованной незамеченной и без особых хлопот.
Криз была крайне удивлена её внезапным появлением. Что было вполне объяснимо, ведь она понятия не имела, что на объекте присутствует еще один агент “Цербера”.
– Что вам-то еще нужно?
– устало хмуря брови, спросила она, не выходя из своей роли.
– Когда вы хоть на минуту от меня отстанете? Пусть Мойра принесет мне одеяло!..
Без лишних слов, так как времени было мало - охранник проводил в туалете около семи минут - агент приблизилась и, быстро вынув шприц с жидкостью, вонзила арестованной в шею.
Та отключилась почти мгновенно, обмякнув на руках Аверты. Тогда последняя уложила бесчувственное тело на кровать, достала тонкий нож для колки льда и резкими точными движениями перерезала артерии на запястьях женщины. Потом, немного подумав, сделала порез на правом запястье более неровным, как будто арестованная, будучи правшой, не справилась левой рукой с первого раза.
Далее Аверта развернула тело боком к стене, чтоб охранник не сразу заметил “самоубийство” через камеру видеонаблюдения, сейчас отключенную. Оставила рядом с убитой нож, который вполне могли не заметить при обыске эти неучи из охраны.
Все. Дело сделано. Почти.
Агент вернулась в свою комнату так же быстро и бесшумно. Там осмотрела свою одежду на предмет пятен крови и осталась довольна:
Лидер непременно оценит это тонкое исполнение его планов. И Проайс - тоже.
С этой приятной мыслью Аверта собиралась предаться сну, пока в её дверь не постучались. На пороге стояла несчастная Мойра. Худенькая, нескладная, в своих уродливых очках поверх заплаканных глаз, Мойра представляла собой настолько безликое и жалкое создание, что у агента даже на мгновение защемило сердце. Ей стало жаль бедняжку, потерявшую своего кумира.
– М-м-мисс Д-д-добровольски, - пролепетала та, заикаясь сильнее обычного.
– М-можно м-мне в-войти…
– Да, заходи, - несмотря на то, что Аверта не намеревалась завязывать дружеские отношения с Траст, её все же тронул вид этой мышки. Та, получив разрешение и выдохнув с облегчением, вошла в помещение воистину с мышиной бесшумностью.
Аверта закрыла дверь и обернулась, уже готовая изрыгнуть поток подходящих случаю сочувственных фраз, как вдруг замерла с немым вопросом на губах.
Перед ней стояла не Мойра. Нет. Это был кто-то другой.
Тело Мойры осталось, по-прежнему облаченное в скромные брюки и свитер тошнотворного серого цвета, но как-то сразу изменилось: выпрямилось, приобретя лишние сантиметры роста, расправилось, из-за чего появился намек на женские очертания, ранее умело спрятанные под бесформенной тканью. Преобразилось и лицо: стало поразительно спокойным, жестким, а недавно заплаканные глаза - почти холодными и ярко-голубыми, словно два синих угля.
Почему она раньше не замечала, что у Мойры такие глаза?..
– Что?..
– Аверта успела произнести лишь это слово, ведь опомниться ей не дали: незнакомка сделала резкий выпад, в её руке невесть откуда блеснуло лезвие, и в ту же секунду агент “Цербера” почувствовала, как по её шее стекает нечто липкое и горячее. Уже в следующее мгновение разум вспышкой страха озарило осознание жестокой реальности, но женщина ничего не могла поделать. Ужас, шок и боль - все сливалось в мыслях, пока наконец сознание не стало ускользать.
Сквозь пелену угасающей жизни Аверта-3 услышала незнакомый шепот:
– Прости. И спасибо.
Агент умерла, так и не сообразив, что вообще произошло, кого она должна простить и за что ей сказали спасибо.
***
А вот Хестром Криз, глядя на уходящего из жизни основного агента, прекрасно сознавала, что имела в виду.
Извинилась она за то, что была вынуждена действовать столь радикально. Впрочем, это была особая игра, в которой выживал только сильнейший. И если учесть, что основной агент устранил Оливию Лойт, видя в ней агента прикрытия Хестром Криз, то и никаких угрызений совести испытывать последняя не должна. И все-таки в душе оставался мутный осадок, но даже не убийство было тому виной. Скорее сознание, что “Цербер” хотел сделать её, агента, о котором через уста Хэнка Мастерса, Вербовщика 112-08, обещал позаботиться, расходным материалом.