Оседлать и влюбить

Нест Анна

– А мне понравилось ее вымя! – блин, похоже, мы в одной больнице. Когда они закроют эту чертову дверь?.. Слышать о себе такие подробности и смотреть на вытянувшиеся лица людей, бодро пришедших на встречу с известным писателем-байкером, мне было настолько сложно, что я была готова провалиться под… койку. Да, вместе с грузом, висящим возле ноги. – Неплохие прелести у братана Антона, скажи?! – они точно надо мной издеваются. И эта фурия, и ее друг – камикадзе. Только если у нее не такое плачевное состояние, как у меня, то чудаку придет конец. Возможно, он уже пришел, так как все умолкли. Черт! Я представила, как байкерша приложилась

к личику паренька подушкой. После этого она наведается ко мне, а если не придет, то прикатится – я была уверена в том, что кому-то придется сменить транспортное средство на более удобно и… безопасное.

– Это ваша Муза? – полюбопытствовало незнакомое мне лицо у Антона. – Вы вдохновлялись этой бедной девушкой, когда писали свой шедевр? – похоже, они надо мной издеваются... Как можно вдохновляться обычной мумией, причем даже не египетской.

– Точно! Мне кажется, это его любовница, – ну почему сразу любовница? Антон же, кажется, не женат. – У них, наверное, шуры-муры. О, смотри, как волнуется, – хм, Антон действительно волновался. Я это видела. И мне было безумно приятно, что хоть кому-то я небезразлична.

– Это и есть героиня вашего романа? Да? Это несломленная?!

– Что? – переспросил Антончик, услышав название своего бестселлера. А я уже слышала, как в мою дверь скребется слава. Но на самом деле это была Людмила Олеговна – моя начальница... Теперь она меня точно уволит. – Героиня романа? Алекса?! Не-ет, – разочаровал меня Антон. Ну серьезно. Мог им подыграть – мне было бы не так грустенько. – Какая же она несломленная? По-моему, тут вообще нет ничего целого, – засранец. – Алекса – моя Муза для следующего романа

– Как здорово! А какого?

– Да! Скажите, пожалуйста, – последней голос принадлежал моей начальнице. Оу, похоже, у меня есть шанс быть понятой и прощенной.

– Какого?.. – ну давай, Антончик, думай скорее. – «Выжившая» или «Обоср… хм, разогнаться за пять секунд», – чего? Чего ты там выдал, шутник хренов?! Жаль, я не могла сказать ему о том, что вертелось у меня на языке.

– О-о-о! – разволновалась толпа.

– Вы нас триллером порадовать планируете? Горяченьким? Хотим! Хотим!

– Что-то остросюжетное, да? – допытывались самые настойчивые и непонятливые.

– Да. Вроде того, – загадочно улыбнулся этот бесстрашный глупец. Я ему такой триллер сделаю. Да я… – осознав, что у меня двигается только челюсть, ох, и то недостаточно хорошо, я разумно решила подумать обо всем завтра. Ну или тогда, когда срастутся конечности. Хех, пока что я могла Антончика разве что покусать. А этого для его воспитания было явно недостаточно…

Глава 15. Новая я

Ничто так не прочищает мозги, как проведенные в постели несколько месяцев. Возможно, будь на моем месте другая девчонка, она бы записала себя в ряды неудачниц и решила, что жизнь ее кончена, хех, по правде, я тоже так считала, но это только вначале, в конце же я пришла к выводу, что любой кипишь приводит к лучшему, если, конечно, он может заставить забыть о безрадостном прошлом. А я забыла. Почти.

О, я не стану вас уверять, что тема Глеба-изменщика полностью отошла на задний план, но, по крайней мере, я стала относится к этому с юмором, с черным юмором, но все-таки. За то время, что я провела в больнице, Глеб разочек меня навестил – в основном смотрел в пол и мямлил о том, что ему

так жаль, он чувствует вину и умоляет меня простить его. Что ж, это я могла… Простить и отпустить. А почему нет? Пусть живет с Нинкой. Я слышала, они съехались. От кого? От матушки. Она мне всю голову проела нетактичными разговорами.

– Вот выйдешь на своих ногах из больницы и сможешь личной жизнью заняться. Мужик он на ласки падкий. И твой Глеб не исключение, просто ключик к нему нужно подобрать, – ох-хо-хо, моя матушка отказывалась понимать простые вещи, я же устала повторять о том, что Глеб давно не мой, и что я не собираюсь подбирать к нему ключики. Подбиралка сломалась, угу, безвозвратно.

Еще когда я летела под ноги байкерам, что-то во мне щелкнуло... Нет, это была не косточки, хоть и они тоже знатно пощелкали – пять переломов, уф, а также забой мягких тканей и вывих челюсти. Ну и как я ее только вывихнула? Нужно будет спросить у друга Антона. Мне кажется, что он все хорошенько рассмотрел. Ага. Стоять в первом ряду оказалось не только весело, но чревато травмами. Хотя… там и последним досталось – никто не остался обиженным... Самые удачливые отделались испугом и откусанными в панике и страхе ногтями. Фу. Так вот, когда я поняла, что могу умереть лишь потому, что у кого-то снесло крышу, да-да, это была я, из-за обычного кобеля, пусть и завидного кабеля в костюмчике, то в голове тут же прояснилось.

Я поняла, что скучно жить мне необязательно, но убиваться из-за того, что мужик не может держать себя в штанцах – это огромное преступление. Эх, в общем я приняла важное решение. Мне теперь оставалось лишь самая малость – сказать об этом матушке. Отец же давно потерял ко мне интерес. Еще когда узнал, что я сбежала со свадьбы на чужом мотоцикле. О, стоит сказать, это стало для меня неожиданностью. Как и то, что он вычеркнул меня из завещания – вот это поворот, а я даже не знала о его существовании.

– А на папку не сердись, доча. Он же не со зла. Только представь, что должен чувствовать отец, когда единственная дочь его так опозорила, – да, да, я все это уже слышала. – Мало того, что ты угнала транспортное средство, так ты еще и успела спутаться с плохой компанией. Боже! Чего только стоит эта… эта… борода. Борода, Саша! Ты только представь, что почувствовал твой отец, когда Глеб увидел тебя в таком состоянии – бородатую, в бинтах, в чужой одежде, в мужской одежде, между прочим – мамуля, как всегда, даже не пыталась меня понять. – И как ты вообще в такое вляпалась?! – я так и не рассказала ей о камешке и танцах. Если честно, то у меня не было желания с кем-то говорить, ох, особенно с родителями. Особенно после того, как мое лечение оплатил Антон. Пока отец строил из себя обиженного, а мать выносила мозг... – Только представь, что чувствовал Глебушка. Бедный мальчик так старался сделать сказку…

– Сказку? Это какая-то эксклюзивная сказка для взрослых? Где благородный принц спасает принцессу от жуткого змея, который накидывается на другую девушку? Но вот только беда в том, что принцесса застукала принца за этим занятием и не оценила его добродетели... Она не обрадовалась тому, что ее «бедный мальчик» зажигает в подсобке со своей бывшей бабой. А ты не знаешь, мам, почему она этого не оценила? – несмотря на то, что настрой был боевым, я рассчитывала на поддержу матери. Просто хотела, чтобы мама меня обняла и сказала, что она меня понимает. Что я все сделала правильно.