Осень одиночеств
Шрифт:
Прислушиваясь к глупостям и бредням,
А нужно просто быть самим собой,
Небесный рай меняя на земной,
И каждый день встречая, как последний.
КЛЯТВА
В грядущее канет время,
Истлеет во тьме заря,
Но голосу сердца внемля,
Я буду любить тебя,
Ничто не приняв извне,
С тобою под этим небом
Остаться наедине.
Взаимность неотвратима.
Мы оба тому виной.
Ты станешь любима мною.
Я буду любим тобой.
КОРЗИНОЧКА ЧУДЕС
Кто-то ночью через лес
Нёс корзиночку чудес,
Загляделся в небеса
И… рассыпал чудеса.
А они — как ручеёк! —
Вмиг пустились наутёк,
Да расселись тут и там,
Шум устроили и гам.
Лес такого не видал,
Разбудили всех, кто спал,
И сову, и журавля,
Волка, зайца, муравья,
И медведя, и лису,
Даже маленькую Зу.
Зу сказала: «Я прошу,
Тихо. Или укушу!»
Кто-то ей шепнул: «Я сам».
Что-то свистнул чудесам,
Быстро их собрал в карман
И унёс с собой… в туман.
ЗАПАХ ДНЯ
Чем пахнет день?
Букетами гвоздики,
Ломтём небес под слоем бирюзы
И строчками, зачитанными в книге,
О городе «невиданной красы».
Струящейся рекой на перекате,
Какой-то ранней, ветренной весной
Ещё не поместившейся в квадрате
Оконной рамы дома на Тверской.
Дыханием горячим, словно лето,
Твоим. И поцелуем на щеке.
Словами позабытого сонета,
Но тихими и где-то вдалеке.
Ещё горячей, масляною пышкой,
Что так мила пустому животу,
Надраенной до блеска поутру.
ТОЙ, ЧТО ТЕБЯ ЛЮБИЛА
Осень — изнанкой лета,
Сон — отголоском дня,
Чувство осколком цвета
Гаснут внутри меня.
Жажда — слепая сила,
Сердце спалив дотла
Каплею злой текилы,
Ждёт твоего тепла.
Время, как чёрный ветер,
Жизнь превращает в смерть,
Чтоб ни о чём на свете
Больше не сожалеть,
Чтобы, расправив крылья,
Бросить прощальный взгляд
Той, что тебя любила
Тысячу лет назад.
МОЁ ПЕРО
Моё перо…
прильнув к бумаге
спешит по линии строки
со страстью
бешеной отваги.
Его движения легки,
быстры, изящны
и ретивы,
и никаких сомнений нет,
что в этой страсти торопливой
любовный кроется сюжет.
ИСКРА
Я оставил утехи безумства,
Я покинул обитель мечты,
Я отдался стремлению чувства
И соблазну его красоты.
Я мгновением был очарован
И беззвучною песней молитв,
Где сомнения ложное слово
Для души ничего не сулит,
Только малая искра надежды,
Будто свет одинокой звезды,
Мимолётным видением брезжит
На серебряной глади воды.
КОЛЫБЕЛЬ
Тучка присела на краешке крыши,
Рядом присела Луна.
А над печною трубою и выше
Звёздная спит Тишина.
Шепчутся Тучка с Луною о чём-то,
Глядя, как небо, точь-в-точь,
Будто глазурью огромного торта,