Осень одиночеств
Шрифт:
Я бы рада, будь иначе,
Только знаю… счастья нет .
ЗАПОЛНОЧЬ
Худой подол шершавой скуки
Души тоскливой наготу
Накрыл. И стон сердечной муки
Затих. Безвольно в пустоту
Глядят надежд былых порывы,
Не любы шутки и вино,
Слезой стучит в моё окно.
Табак, набитый в старой трубке,
Шипит искрою, отсырев,
И ночь, минутка за минуткой,
Часы считают нараспев.
Покой грядущего неведом,
Но полночь бьёт, и снова я
Ложусь, укрывшись тёплым пледом,
В привычный омут забытья.
ВЕСНА ЗОВЁТ
Весна зовёт, её строптивый норов
Безумным чувством мечется в груди.
И горстка слов, порою бестолковых,
Не в силах этот шквал освободить.
Пусть льются как попало. Между ними,
Как будто между струями дождя
Блик солнца в небе ярко-ярко-синем,
Я вижу сон, похожий на тебя.
пора?
Я намедни ходил за водицей,
Поднял разом всего полведра,
Так теперь вот полночи не спится,
Поясница скрипит до утра.
Наклонился зачем-то до пола,
А коленнная чашечка: «Хрусть!»
Ну! Поставил четыре укола,
Так теперь и присвистнуть боюсь.
Повернулся — в лопатке заныло.
Как резинка от старых кальсон,
Чой-та лопнуло и… отпустило.
Но в башке перламутровый звон.
За окошком визжат поросята,
Там во всю куролесит весна.
Я чего тут подумал, ребята,
Может мне… поджениться пора?
МНЕ БЫ…
Мне бы чуть весною надышаться,
Мне б взмахнуть лазоревым крылом,
Вспомнить бы, как любится в семнадцать,
И мечтать о самом дорогом.
Да шагать, шагать, шагать, и впредь
Думать о счастливом и, ей-богу,
Ни о чём вообще не сожалеть.
Что же мне мешает! Как и прежде,
Выбрать долгожданные пути,
Крепко подпоясаться надеждой
Да идти…
НАЕДИНЕ
Исчезнет вся пестрота мгновений,
Но лишь одно не смогу забыть.
Миг настоящего — без сомнений! —
Который стоит боготворить.
В нём грусть и радость, тепло и холод,
И трепет сердца, и боль в груди,
Любви и смерти безумный голод,
И что-то вещее впереди.
Забыв о времени уходящем,
Я твёрдо верю своей мечте:
На грани прошлого с предстоящим,
Остаться с вечным наедине.
НАДЕЖДА
Грядущее нас не вспомнит,
А крест и слова не в счёт.
И то, и другое вскоре
Назначенный срок сотрёт.
Но здесь и сейчас покуда
Горит надо мной заря,
И птица кричит, я буду
Надеяться, всё не зря.
Что смогут не потеряться
В молчаньи седых эпох
Два в чём-то не очень разных
Мой выдох и чей-то вдох.
ГОРДЫНЕ
Амбиции поклонники коварства.
Они — наш неизменный талисман.
На край сосуда с горечью лекарства
Мы мажем самый приторный обман.
Никто не видит злых противоречий,
Чтоб в поисках волшебной красоты
Свою спесивость ложью обеспечить,
И с господом беседовать на «ты».
Но время любит пепел и руины,
Надежды перемалывая в тлен,
А крохи, что так сладостны гордыне,
Сметает прочь ладонью перемен.
НАЛЬЮ В БОКАЛ ЛАЗОРЕВОЕ ЛЕТО…