Осень прежнего мира

Бояндин Константин Юрьевич

— Лемори, — произнёс он.

— Ленирон, — услышал он в ответ.

Лемори взяла его за руки и медленно положила их себе на плечи. Под ними ощущались стальные, невероятно мощные мускулы и тлеющий в глубине жар. Ользан вздрогнул, ощутив, как жар переливается по его рукам внутрь его тела и наполняет его энергией, которая сметёт его, словно лавина, стоит ей только позволить. Смутно он ощутил, как её руки ложатся на его плечи, обжигая своим прикосновением.

— Всё исполнено, — услышал он сквозь туман в

голове и яркие зелёные глаза заполнили собой весь мир.

Потом была прежняя ночь, холодный воздух, взмахи крыльев над головой.

Он упал на твёрдый неприветливый камень и с трудом поднялся, оглядываясь. Силуэт птицы быстро слился с мраком и растворился вдалеке.

* * *

Монах повернул голову на звук и увидел Ользана, медленно бредущего в сторону лагеря. Прошло не более часа.

— Чем это ты занимался? — спросил Унэн с любопытством. — У тебя такой вид, словно ты всё это время таскал тяжести.

— Вовсе нет, — художник махнул рукой, усаживаясь рядом. — Я…

Тут же слова застряли у него в горле. Мигом позже паралич прошёл, но слова, готовые сорваться с языка, волшебным образом забылись. Некоторое время Ользан сидел, погружённый в транс, затем опомнился. Слова вновь вернулись к нему, но он не сомневался, что они ускользнут, едва лишь он попытается их произнести. Он не знал, что за магию они вызвали к жизни, заключив договор, но действовала она безотказно. Тем, кому говорить об этом не полагалось, он не сможет рассказать ни слова.

— Одним словом, это было что-то вроде сна, — закончил он.

— Что-то мне редко снятся такие сны, — заметил Унэн с завистью и посмотрел на засохшую кровь. — Что у тебя с рукой?

— Зацепился за камень.

— Похоже, с этим камнем мы уже встречались, — кивнул монах понимающе.

Ользан посмотрел ему в глаза.

— Ты пообещал молчать.

— Конечно, конечно. Кстати, ты спросил её?

— У тебя будет возможность с ней встретиться, — ответил художник и отвернулся. Интересно только, когда? — подумал он.

— И это всё, что ты можешь сказать? — спросил Унэн после длительной паузы.

— Я нашёл его, — ответил Ользан и выпил залпом целую кружку воды. Монах чуть не подпрыгнул от этих слов. — Она показала мне, — добавил художник.

Больше Унэн не расспрашивал его о произошедшем и это было приятнее всего. Впрочем, для него самого в памяти задержались только отрывочные видения, части разговора, каменная пирамидка. Только имя — Лемори — осталось незамутнённым и неискажённым.

Позднее он покопался в своих записях и обнаружил, что «лемори» — арратское слово, обозначавшее горную львицу. Слова «ленирон», правда, ему отыскать не удалось.

XXVIII

— Видение, значит, — задумчиво произнёс Бревин, выслушав краткий — и изрядно переработанный —

рассказ художника. — Я надеюсь, дальше видений дело не пойдёт. Где, говоришь, он находится?

Ользан рассказал.

— Брось, — махнул рукой шантирец. — Мы её облазили вдоль и поперёк. Откуда там взяться чему-то новому?

— Я слышал ночью треск с той стороны, — поддержал Ользана монах. — Что-то наподобие обвала. Почему бы нам всё же не прогуляться в ту пещеру?

В конце концов Бревин согласился. Его сестра долго смотрела на Ользана, не произнося ни слова.

— Ну что же, — произнесла она. — Но если там ничего нет, мы немедленно спускаемся вниз и связываемся с Рамдароном. Покажем ему сумку, если он захочет, — её передёрнуло. — По-моему, мы и так потеряли массу времени.

На том и договорились.

* * *

Когда они спустились ко входу в пещеру, Ользан заметил, что пирамидка по-прежнему оставалась там, где он её помнил. Проходя мимо, Бревин случайно зацепил её и она с шорохом рассыпалась. Улучив момент, Ользан нагнулся и подобрал один из камушков, на котором виднелись следы крови.

Когда все увидели трещину в стене, удивлению их не было предела.

— Не может быть, — недоверчиво огляделся Бревин. — Как мы могли пройти мимо такого и не заметить! Смотрите — он попытался сдвинуть часть скалы, что закрывала проход и не смог. — Странно, — озадаченно добавил шантирец. — А кажется совсем тонкой.

Проход вился сравнительно недалеко и упирался в обвал. Обвал случился довольно давно и намертво преграждал путь. Унэн посмотрел на размер глыб и присвистнул.

— И где же он, в таком случае? — требовательно спросил он, обернувшись к художнику.

Ользан наклонился и посветил факелом. После короткой паузы он выпрямился и молча указал. Из-под ближайших к путешественникам камней виднелся носок сапога. Слегка припорошённый пылью.

— Ну что, будем вытаскивать? — обернулся монах.

— Только без меня, — побледнела Коллаис. — Не могу я на такое смотреть. — И вышла, покачиваясь. Бревин догнал её и помог выбраться на свежий воздух.

— Да уж, — добавил он с неприязнью, вернувшись. — Он что, хочет, чтобы мы это принесли ему в качестве трофея?

— Там видно будет, — монах посмотрел на потолок и что-то прикинул в уме. — Помоги-ка мне вытащить вот эти камни. Если нам повезёт, то к вечеру мы сможем вытащить тело наружу.

— Тело, — буркнул шантирец. — Похоже, его придётся выметать из-под камней метлой.

Стараясь не прикасаться к постепенно возникающим из-под камней останкам, трое молча принялись убирать, откатывать глыбы, относить их наружу. Нового обвала не произошло, но работа продолжалась так долго, что все начали пошатываться от усталости.