Осенних листьев багряный костер

Андреева Ольга Юрьевна

Цейтнот окончился в очередную пятницу, когда уже слегка озверевшая от такого ритма жизни, Лена все-таки не выдержала и послала к черту Олеську с очередной ее гениальной затеей, воплощать которую пришлось бы снова ей. Сестрица, конечно, разобиделась, но Крыловой было уже все равно: пусть сама организовывает, что хочет. А она… она устроит сегодня себе шикарный вечер с ароматной ванной, коробкой профитролей и любимой мелодрамой… Вот только Роника как следует выгуляет, а то он, бедненький, давно уже не разминал нормально лапы. От этой мысли настроение слегка улучшилось. Еще больше оно улучшилось от того, что за весь день ее ни разу так и не вызвал к себе Макс. А это означало,

что работой она к вечеру загружена не будет…

Похоже, судьба все-таки смилостивилась над Крыловой, а потому домой она пришла вовремя с отличным настроением и стойким желанием сходить с Ронькой в парк прогуляться.

Пес, поняв, что впервые за долгое время предстоит нормальная прогулка, был просто счастлив. Он с громким лаем носился по дорожкам и шуршал сухой листвой вокруг деревьев, гоняя вездесущих голубей, а, если повезет, и заблудшего кота. Лена с наслаждением дышала стылым ноябрьским воздухом и пребывала в благодушном настроении. Даже холод, начинавший забираться под пальто, ее сейчас не беспокоил. Однако, идиллия была вскоре нарушена, когда сзади раздался голос Макса:

— Что-то Вы совсем перестали появляться в парке.

— А Вам было одиноко без меня? — обернувшись, поинтересовалась Лена. Странно, но расслабленность и не думала уступать место обычной настороженности.

— Скучно — неопределенно пожал плечами он и посмотрел куда-то в сторону — У Вас что-то случилось?

— У меня случилась сестра-эгоистка и ее свадьба — раздраженно хмыкнула Крылова — совсем с ног сбилась с этой подготовкой

— Вот как? Тогда почему Вы взвалили на себя все это?

— А кто, если не я? Сестра, по сути, большой ребенок — положись на нее, и перед гостями будет стыдно за организацию — поморщилась Лена

— Но ведь можно нанять специального человека? — предложил Макс, но Лена только усмехнулась.

— Слишком много денег уйдет… Нету у нас с мамой столько — отрицательно покачала головой та.

— А как же жених?

— А мой жених здесь не при чем, да и вообще он сейчас в Голландии, а на его гранты сестре слишком шоколадно выйдет свадьбу устраивать! — отрезала она и посмотрела на Макса, который, по-прежнему, глядел в сторону. Странно, с чего это такая стыдливость?

— Я имел в виду ее жениха — как-то совсем тихо проговорил Макс.

— Ох, извините, я Вас не поняла — виновато улыбнулась она.

— Ничего. А… Ваш жених ученый?

— Да, химик — рассеянно кивнула Лена. В конце-концов, нет ничего страшного в том, чтобы повторить начальнику легенду, выдуманную для мам.

— Вы, наверное, по нему скучаете? — хрипловато спросил Макс, комкая в руках перчатки

— А как же без этого? Он-мой любимый человек, и…

— И любит Вас, так? — Лена удивленно посмотрела на Макса. Она никак не могла понять, что с ним сегодня такое происходит. К чему такой странный тон? Не понятно, то ли раздражен, то ли насмехается, то ли все вместе…

— Любит! — с вызовом ответила Крылова, которую эти экивоки стали раздражать.

— Вы в этом так уверены? — Макс с досадой пнул валявшийся на дорожке камешек и проследил взглядом, как тот отлетел в темноту.

— Абсолютно, а что?

— А то, что видел я Вашего жениха, и видел, как он Вас целовал — так любимых девушек не целуют!

Это прозвучало из уст Макса так неожиданно, что Лена даже опешила:

— А как целуют? И вообще, откуда Вам знать о любви? У Вас ведь один голый расчет и девушка разумная! — Крылова чувствовала как на глаза наворачиваются слезы. Да какое он имеет право? Кто ему, вообще, позволил высказываться по поводу ее личной жизни?!

— Вот

так! — Лена даже не успела понять, как так получилось, но ее вдруг притянули к себе и крепко поцеловали. Она была настолько ошеломлена, что даже не попыталась сопротивляться. Так что все, на что ее хватило, когда Макс отстранился — ошарашенно смотреть в его глаза и не верить себе.

— Я был неправ… На самом деле… Простите меня, Лена, но я кажется… — он снова отвел взгляд в сторону и горько усмехнулся — Да нет, я действительно очень люблю Вас! — выдохнул Макс и опустил голову.

17

Лена потрясенно смотрела на Ланге и молчала. В голове роилось столько мыслей сразу, что она никак не могла осознать все происходящее. Интеграл страстно влюблен в нее… Быть не может, но… Интеграл ли сейчас перед ней? Она настолько привыкла считать его машиной, что никак не желала разглядеть за внешней идеальностью живого человека. Дура, вот дура! Лена же когда-то сама желала, чтобы он стоял перед ней и глядел такими горящими глазами, говоря, что любит. И вот, тадаам! Это случилось. Только нет внутри никакого торжества. Одно лишь непонимание, что теперь со всем этим делать. Совсем некстати в памяти всплыли слова Костика: «…если мужик тебе в любви признается нелепо и по-дурацки, значит там все серьезно…» Черт, неужели все так далеко зашло?

— Макс, но этого же не может быть! — потрясенно выдохнула она — Мне кажется, Вы что-то путаете. Посмотрите на меня, я же совсем не вписываюсь в Ваши представления о женщинах… Нет во мне ничего особенного, Софа, вон, наша, куда ярче…

— Нет, не путаю — с какой-то обреченностью тихо сказал Макс. — Я тоже думал сначала-быть не может, только не со мной, только не Вы… Но нет… — он по-прежнему стоял, глядя себе под ноги, перебирая ее пальцы подрагивающими руками.

— Но почему?

— Если бы я знал! — криво улыбнулся он и, поднял, наконец, глаза. — Когда я увидел тебя тогда в парке в первый раз… Ты смотрела на меня такими беспомощными глазами, что даже совестно было делать замечание. Я потом себя весь вечер корил, за то, что вообще заговорил в таком тоне. Видно было, как тебя это зацепило… Ты тогда еще возмущаться начала, сказала что-то колкое… Только я это мимо ушей пропустил, настолько меня твой взгляд поразил. А потом, на следующий день я снова тебя увидел… Но это была уже не беспомощная девушка с грустными глазами, а холодная бизнес-леди, профессионал своего дела. Пряталась за своими очками, как за стеной, смотрела отстраненно и насмешливо, будто и не было никогда той, другой, у которой взгляд обиженного ребенка… А я хотел, чтобы ты перестала быть железной леди… Хотел видеть доброту и мягкость в твоем взгляде, и, почему-то, очень хотелось, чтобы ты со мной согласилась… Чтобы перестала смотреть как на чудаковатого немца с дурацкими придирками…

— Но откуда…

— Откуда я знаю, что ты обо мне думаешь? — усмехнулся он, не отрывая лихорадочного взгляда от ее лица. — Это явно читалось у тебя на лбу… Из-за меня ты начала засиживаться на работе допоздна, и через пару дней, когда ты, закрывая кабинет, никак не могла попасть ключом в замочную скважину, снова увидел ту девочку… Это странно, но я почувствовал что-то похожее на радость… Значит, не ошибся, и ты не та, за кого так старательно себя выдавала. Захотелось помочь… Подвез тебя, но на следующий день снова увидел железную леди… Я злился, сам не понимая почему, раздражался, когда ты спорила со мной, и мне хотелось зацепить тебя в ответ даже обидеть… Просто, чтобы увидеть твой детский взгляд… Я дурак, да?