Осенняя рапсодия
Шрифт:
– Да знаю я твое «сейчас», старая копуша… – проворчала незлобиво Дарья Васильевна. – Я и Лизавету кашей накормить успела, и посуду перемыть, а ты сидишь тут, пригрелась…
– А Лиза где?
– На кухне, мультики смотрит. Ты ее и впрямь сегодня пораньше спать уложи, Настасья. Пусть не колобродит до ночи.
– Хорошо, баб Даш. Я уложу.
Посуетившись еще немного в немудреных сборах, в поисках затерявшихся, как обычно, очков, ворча друг на друга и даже чуть переругиваясь, сестры, наконец, встали рядком в прихожей, расцеловали Настю по очереди.
– Ну ладно, Настасья, оставайся нынче
– Ладно, пошли! – потянула ее за собой уже вышедшая на лестничную площадку Дарья Васильевна. – Можно подумать, тебя отсюда в дом скорби отправляют, а не к родной сестре на жительство! Ишь скуксилась как!
– Да ну тебя, Дашка! – сердито махнула на нее рукой Екатерина Васильевна, торопливо утирая вырвавшуюся-таки на свободу одинокую слезу.
Захлопнув за ними дверь, Настя прошла на кухню, подсела к Лизе на маленький диванчик, пристроенный в углу перед телевизором. Девчонка подвинулась, давая ей место, но взгляда от экрана не оторвала. Настя попыталась всмотреться в действо – мультяшные герои суетились в своей беспокойной жизни, пищали что-то под разудалую неприхотливую музычку, и непонятно было, кто из них от кого убегает и какую цель при этом преследует. Хотела было спросить, но Лиза неожиданно проговорила резко, не отрывая взгляда от экрана:
– Это все из-за меня, да?
– Что? Что из-за тебя? – опешила от ее вопроса Настя.
– Ну, вы все ругаетесь, ругаетесь… И тетя Ира на тебя ругалась… Я же слышала! Из-за меня?
– Нет, Лизок. Что ты. С чего ты взяла? Они все тебя любят…
– Это из-за меня. Я знаю. Тетя Ира говорила, что я спать поздно ложусь, что тебе мешаю… Ну хочешь, я вот прямо сейчас спать лягу? – резко повернула она к Насте огорченное личико. – Хочешь? И книжку мне на ночь читать не надо! Я так просто буду лежать и молчать…
– Хорошо, Лиза. Вот посидим еще немного, мультик досмотрим и спать пойдем. Я устала сегодня. А завтра встанем и будем думать, как дальше жить. Это теперь наша с тобой квартира будет, бабушка Катя нам ее отдала. Представляешь?
– А она где будет жить?
– У бабушки Даши. Они же сестры, им вместе хорошо.
– Что ж, ладно… – помолчав, важно кивнула Лиза. – А только знаешь, мне бабушку Катю все равно жалко. Пусть бы тут с нами жила.
– Да я тоже не против, но… Нам тут тесновато с малышом будет…
– С каким это малышом? – подозрительно сузила на нее глазки Лиза.
– У нас с тобой скоро малыш появится.
– Откуда? Ты его выродишь, да?
– Ну… Как бы тебе это сказать… Да, выходит, что так…
– Ура! Ура! Все правильно! Все получилось! – закрыв глаза, громким шепотом выразила свою радость Лиза и даже потрясла восторженно кулачками в воздухе. – Молодец, мамочка, спасибо…
– Постой, Лиза, я не поняла… Ты о чем сейчас?
– Я знаю, это мамочка мне посылает братика или сестренку! Я знаю! Она сама не может приехать, но она так решила… А кого ты будешь рожать, скажи мне сразу!
– Я пока не знаю, Лиз…
– Давай лучше сестренку, ладно? А то на мальчика надо всю новую одежду покупать…
– Хорошо. Я постараюсь. Значит, ты считаешь, что это мама нам ребеночка
– Конечно мама! А кто ж еще?
– Ну да… Ну да… Больше и некому. Что ж, пусть будет так…
Телефонный звонок за спиной прозвучал так отчаянно, будто хотел разорвать сгустившиеся по углам сумерки. Марина вздрогнула, втянула голову в плечи, обернулась испуганно. Будто застал ее этот звонок за нехорошим, может, даже постыдным занятием. Странно, чего ей стыдиться-то? Подумаешь, стоит женщина у окна в темной квартире, смотрит… Не важно, зачем и на кого она смотрит. Это, в конце концов, ее дело. За погляд денег не берут, как когда-то говаривала бабушка. И не стыдят.
Телефонная трубка обнаружилась на диване – исходила в темноте зелеными мигающими позывными. Плюхнувшись рядом с ней на подушку, она деловито бросила в ее зовущее нутро:
– Да. Слушаю.
– Мариночка, солнышко, здравствуй!
– Здравствуйте, Вероника Андреевна.
Интересно, с каких это пор она для свекрови стала солнышком? Да еще и не просто так солнышком, а преподнесенным с абсолютно искренней радостью в голосе?
– Мариночка, я запамятовала, Олег ведь сегодня из командировки возвращается, да?
– Да. Сегодня.
– Ты его уже ждешь?
– Жду…
– Ну и славно, Мариночка. Тогда завтра приезжайте ко мне, хорошо? Все вместе приезжайте, и Машеньку обязательно возьмите! Посидим по-семейному, я пирог испеку…
– Нет, Вероника Андреевна, я не могу завтра. Я очень занята. В другой раз, ладно?
И вовсе она не была занята – с чего это у нее вдруг вырвалось? Само по себе взяло и проговорилось, на уровне защитного инстинкта. Тут же мелькнула мысль – если б ты меня раньше так в гости зазывала… Раньше поехала бы, обмерев от радости, с подарками и родственными поклонами, и приседала бы перед тобой, занудой старой, в реверансах, и растекалась в желаниях ответного привета. А сейчас… А сейчас не хочется. Ни капельки не осталось от прежнего желания сдать, наконец, тест на соответствие супружеского пребывания рядом с твоим сыном, драгоценная свекровушка. Уж извини. Драйва прежнего нету. Не зря говорят – когда мужа любишь, то и маму его любишь авансом, чисто автоматически, и терпишь ее ревнивые капризы, и мудрость всепрощения из тебя прет, прорастает, как росток яблони в южном черноземе, не требуя дополнительной поливки. Что ж, видно, поломалась в ней та яблоня, не доросла до заветных плодов. Жаль. И времени, и сил, потраченных на прорастание, тоже жаль.
– Но как же так, Мариночка? Ты обидеть меня хочешь?
Нотки оскорбления в голосе свекрови взвились костерком, но тут же и погасли и после короткой паузы зазвучали уже не оскорблением, а мудрым спокойствием взрослого, увещевающего обиженного ребенка:
– Ах, я, кажется, понимаю тебя, Мариночка… Ты на меня обижаешься, да?
– Нет. Что вы, Вероника Андреевна. С чего бы мне на вас обижаться?
– Ну, я ведь раньше тебя не приглашала… Олега звала каждый выходной, а тебя нет. Но ты не должна на это обижаться, Мариночка! Понимаешь, я все время скучаю по сыну, я же его одна вырастила, ты сама знаешь! В нем вся моя душа, вся моя жизнь! Поэтому и хотелось наедине с ним побыть, поговорить обо всем…