Ошейник для Лисицы
Шрифт:
Тишина вдруг надавила на уши, боль пропала. Осталась лишь юная лисичка, смотревшая на меня своими пустыми провалами глазниц. Несмотря на отсутствие глаз, мне казалось, что вижу её взгляд — понимающий и сочувствующий.
— Ты не знал тогда.
Я покачал головой, не решаясь с ней заговорить.
— Никто не будет тебя винить, Ренар. Ты поступил правильно, — мордочка лисички вдруг начала искажаться и меняться.
— Кто ты?! — прохрипел я и вдруг понял, что передо мной сидит Эмерлина, ласково обняв мою голову.
— Это я, Ренар.
—
— Я верю тебе, лис.
Я слабо кивнул, будто говоря: «Я всё сделаю».
— Будь добрым, Ренар. Не бойся её и прости.
— Да, милая.
Вдруг моя жена повалила меня на спину и наклонилась надо мной.
— Помоги ей тоже, — слезинка капнула с её очаровательно глаза и упала мне на нос.
— Обязательно помогу.
— Держись, муженёк, — ещё одна слезинка оторвалась от её морды, упав на мою.
Я снова кивнул. Откуда-то послышались сдавленные всхлипывания и плач.
— Я приду…
Я открыл глаза.
Милая мордочка Эмерлины превратилась в мордочку Флёр. Теперь она склонялась надо мной, плакала, и её слёзы падали на мою морду.
— Прости меня, Ренар… Я не хотела, прости… Пожалуйста, очнись… — повторяла она, не замечая моего взгляда.
Но моя реакция была иной. Я быстрым, судорожным движением выбрался из-под неё, стараясь оказаться от неё как можно дальше.
— Ренар?! Ренар, ты очнулся, слава богам!! — она бросилась было обниматься, но я оттолкнул её, дивясь своей силе.
Моё тело снова было целым. Не осталось ни единого шрама, все переломы срослись. Дудка Арена и правда творит чудеса…
Лисица жалобно смотрела на меня, вытирая слёзы с глаз. Шерсть на морде блестела от влаги, заплаканные глаза смотрели на меня одновременно виновато и радостно. Но я уже не верил её обманчивому виду.
— Отойди! — я выставил в её сторону открытую ладонь. — И держись от меня подальше!
Вчерашние события всплывали у меня в памяти, как островки в океане, постепенно складываясь в цельную картину. Сначала мелкий гиен, потом Фарр. Потом я. За то, что я схватил её за ошейник, она избила меня до полусмерти, и если бы не Арен, то, возможно, мой земной путь бы уже закончился…
— Ренар, прошу, прости меня. Я не хотела этого делать, это всё ярость…
— Мне больше не хочется тебе верить.
— Прошу, поверь мне: я не хотела!
Говорила она честно. Как всякий лис я это понимал.
— Хватит с меня. Ты можешь убить нас всех, если тебя просто разозлить. Находиться рядом с тобой — это всё равно что сидеть на бочке с порохом.
— Я обещаю тебе, этого больше не повторится. Ренар, прошу, прости меня за всё это. Я действительно не хотела тебя так…
Я молча ждал продолжения.
— Я не хотела ничего тебе делать…
— Да уж.
— Ренар, прости…
— Хватит. Но тогда тоже меня
— Тебя-то за что? — лисица сразу перестала плакать и удивлённо уставилась на меня.
— Мне не стоило хватать тебя за ошейник.
Она вздрогнула и подняла лапу к шее.
— Прости, мне надо было держать себя в лапах.
— А мне надо было просто остановить тебя.
— Обещаю — впредь тебе больше не придётся этого делать.
Она подошла ко мне медленно, словно к боязливому животному, которое пугается любого резкого движения. Я стоял на месте.
— Попробуй, — сказала она мне, чуть приподняв свой ошейник.
Осторожно взявшись за металлический обруч, я молча подержал его на весу.
— Тяжёлый?
— Очень, — оценил я, взвесив его в лапе, — и почему-то очень холодный.
— Он никогда не нагревается. Он холодный всегда.
— Мы снимем его с тебя во что бы то ни стало.
— Спасибо тебе, Ренарчик, — она нежно обняла меня, и я выпустил ошейник из лапы.
Ренарчиком меня называла только Эмерлина. Это напомнило мне её, и тут последняя часть страшного сна ярко промелькнула у меня перед глазами, и я понял, что имела в виду моя жена.
— Я тоже помогу тебе, Ренар, — она посмотрела мне в глаза и улыбнулась. — Надеюсь, тебе понравится.
— Спасибо. Мир, дружба? — я потянул её раскрытую ладонь.
— Конечно, Ренар, — она крепко схватила меня за лапу и довольно сильно сжала. — Прости меня за всё.
Я молча стерпел стальное лапопожатие лисицы. Что не говори, а работа с её арбалетами требует сильных запястий.
— А меня в друзья возьмёте? — поинтересовался голос из угла трюма.
Лисица снова вздрогнула, но не от неожиданности, а от злости. Я сжал её лапу и укоризненно посмотрел ей в глаза, будто говоря: «Не надо». Та вздохнула и отпустила мою ладонь. Повернувшись на каблуках, она вполне спокойно направилась в другой конец трюма, где лежал связанный гиен. Он тоже был абсолютно целым и невредимым. Похоже, что магия Арена распространялась на всех, кто слышал мелодию флейты. Судя по некоторым неровностям шерсти на пояснице Флёр, открытой благодаря её костюму, её это не затронуло. А между тем она с серьёзным видом приблизилась к пленнику, на ходу достав из сапога нож. Я бросился к ней, но она одним странным жестом остановила меня. Присев рядом с гиеном, лисица приставила к его горлу нож. В люк заглянул Арен и замер, со страхом и любопытством наблюдая за ней.
— А теперь, пушистик, ты мне ответишь на один вопрос.
Гиен сглотнул и зажмурился.
— Скажи мне: тебе понравилось?
Все очумело уставились на Флёр.
— Понравилось что? — выдавил из себя Фарр.
— Не что, а кто. Я. Я тебе понравилась? — почти нежно обратилась она к нему.
Гиен вдруг улыбнулся.
— Очень. Ты была просто бесподобна в том наморднике и наручниках, — сказал он.
Арен прижал уши и зажмурился. Я отошёл подальше, чтобы не нарваться ещё раз.