Ошейник для невесты
Шрифт:
Ювелир помолчал некоторое время и продолжил:
— У камней, как у людей, есть своя душа, своя жизнь, своя история. Только жизнь у них дольше человеческой, а история — интереснее. Тот гарнитур, к которому принадлежат ваши серьги…
— Они вовсе не мои! — вклинился Маркиз в монолог старика.
Иван Францевич недовольно взглянул на него и продолжил:
— Тот гарнитур называют иногда Хомутовским.
История его такова.
Во время завоевания англичанами Индии некий полковник, носивший хорошо известную фамилию Гамильтон, захватил в плен мятежного правителя небольшого княжества в
Спустя короткое время английский полковник Гамильтон появился в России и поступил на военную службу. На престоле восседала Екатерина Великая, а по восточным окраинам империи зверствовали шайки Пугачева. Воинственный англичанин, имевший опыт борьбы с мятежниками, становится командиром одного из полков, отправленных на подавление пугачевского бунта.
Кстати, в России непривычную для русского уха фамилию англичанина переделали в Гомотов, а еще позже — в Хомутов.
Когда новоиспеченный российский дворянин Федор Иванович Хомутов добирался к расположению своего полка, стоявшего неподалеку от Оренбурга, на него в степи напала шайка киргизов, отколовшаяся с целью грабежа от основного войска «царя-батюшки». Пока англичанин и немногие сопровождавшие его спутники рубились с киргизами, один из бунтовщиков похитил поклажу полковника, нашел там индийские алмазы и попытался скрыться с ними. Хомутов, выйдя из схватки победителем, бросился по степи вдогонку за похитителем. Он преследовал его более суток, догнал и вернул похищенное…
— Откуда известны такие удивительные подробности? — поинтересовался Маркиз.
— Федор Хомутов оставил чрезвычайно интересные записки, — ответил Иван Францевич и продолжил:
— За; участие в подавлении пугачевского бунта императрица щедро наградила полковника Хомутова. Он получил от нее обширные имения в замиренной Оренбургской губернии с большим числом крепостных, женился на девушке из старинного рода Фуниковых и положил начало большому и разветвленному дворянскому роду.
Знаменитые индийские алмазы Федор Иванович оставил старшей своей дочери Авдотье. Перед свадьбой Авдотьи Хомутовой алмазы были отданы в работу знаменитому тогда французскому ювелиру Леклерку, который огранил их, оправил и создал чудо, которое и называется с тех пор «хомутовским гарнитуром».
Гарнитур передавался в семье от матери к дочери, и на протяжение почти полутора веков его местонахождение отчетливо прослеживается.
К семнадцатому году двадцатого века знаменитые Хомутовские бриллианты принадлежали семье известного мецената и собирателя редкостей графа Олсуфьева. Тут, как вы понимаете, в стране начались большие неприятности. Уехать вовремя патриотически настроенный граф не пожелал, а потом это стало крайне затруднительно. Он жил в своей петербургской квартире, пока что не реквизированной, топил печь мебелью красного дерева и с ужасом прислушивался к шагам на лестнице — по городу шли повальные обыски и замаскированные под обыски грабежи…
Долго ждать меценату не пришлось. К нему
Ночные гости вспарывали штыками шелковую обивку кресел, взламывали узорный паркет, выдирали из рам картины старых мастеров. Все это их мало интересовало — они искали золото и драгоценности.
И они их, конечно, нашли. Графа, как ни странно, оставили в живых, только предупредили перед уходом, чтобы он не вздумал никому рассказывать про ночной обыск.
Олсуфьев был расстрелян через несколько месяцев по подозрению в принадлежности к контрреволюционному подполью, а след Хомутовского гарнитура затерялся на восемьдесят лет.
И уже совсем недавно знаменитые Хомутовские бриллианты снова появились на свет.
В девяносто восьмом году их приобрел у милой старушки, дочери ветерана войск НКВД, активно шедший в гору финансист и промышленник Валентин Крылов…
Услышав эту фамилию, Маркиз присвистнул.
— Не свистите в доме, молодой человек, денег не будет!
— У вас-то? — Леня усмехнулся. — Так вот кто этот таинственный владелец коллекции! Валентин Крылов, владелец нескольких банков и химических комбинатов, некоронованный король нефтехимии…
— И очень крупный коллекционер, как я вам уже говорил. Старая живопись, камеи, античные монеты и драгоценности. Как ни странно, он во всем этом достаточно хорошо разбирается, что удивительно для человека его возраста и его занятий.
— Значит, Валентин Крылов… — задумчиво проговорил Леня. — Придется с ним познакомиться… То есть я, конечно, совершенно к этому не стремился, но вот втянули без всякого моего на то желания…
— Это будет непросто, — предупредил его ювелир, — и я ничем не могу вам помочь, больше того — прошу на меня не ссылаться. Вы сказали, что в этом деле замешаны криминальные структуры, а я хочу прожить остаток своей жизни спокойно…
— Разрешите задать вам еще один вопрос, — нарушил Леня наступившую в кабинете тишину, — на этот раз последний.
Ювелир кивнул, внимательно глядя на своего молодого собеседника.
— Если действительно «хомуговский гарнитур» попал в чужие руки, должна существовать его копия.
Достаточно хорошая копия, чтобы обмануть знатоков.., или хотя бы на какое-то время ввести их в заблуждение, чтобы эту копию отправили в Лондон.
— Вы правы, — ювелир на какое-то время задумался, — это очень большая и сложная работа.., я, конечно, мог бы справиться с ней за месяц, но для этого мне нужно было бы получить доступ к оригиналу. Найдется еще пять-шесть мастеров, которые могут сделать такую копию за несколько месяцев. Но остается прежний вопрос: как они получили оригинал?
— Значит, нужно искать среди этих мастеров того, кто достаточно близок к Валентину Крылову, — проговорил Леня.
— Этот вопрос — не ко мне! — отрезал Иван Францевич.
— Я понимаю, — Леня выглядел смущенно, — но может быть, вы сможете перечислить тех мастеров, о которых говорили? Тех, кто в состоянии сделать копию гарнитура?
Старый ювелир задумался. Наконец он взял листок бумаги, «паркеровскую» ручку и написал в столбик две фамилии.
Передавая список Лене, он пояснил: