Ошибка 95
Шрифт:
Вероятно, то, что говорил Айвен о Кибераполлоне – правда. Фанатичный ученый, возможно, настоящий спец, однако нечистоплотный в соблюдении законов, готовый на что угодно ради достижения цели; судя по всему, одиночка, неудачник в отношениях, может, даже извращенец какой-нибудь. Будь твердым, Вик!
Астахов снова вздохнул, словно привлекая к себе внимание. Мила повернула голову и бросила на него быстрый взгляд. Она успела уловить, как похотливое выражение на лице Астахова сменилось жалобным.
В эту минуту Айвен оторвался от работы, чтобы взять кофе и хлеб. Он и сам выглядел сейчас как ученый, увлеченный работой. Ненависть
Сунув бутерброд в зубы, Айвен заработал обеими руками, и между изображениями стали возникать один за другим несколько белых квадратов, которые быстро заполнялись знаками, несущими неясную для Милы информацию, но чутье подсказывало – ему удалось нащупать пути к спасению.
«Откуда он так много знает?» – подумала она с чувством, которое было сродни восхищению, но замешанное на горечи, страхе, воспоминаниях о страшной гибели Рэйни, это чувство несло в себе отторжение достоинств убийцы и мучителя. Мила тяжело вздохнула, покосилась на Астахова и снова уловила похотливый взгляд.
«Лучше я встану», – подумала она, но осталась сидеть, сообразив, что рано или поздно все равно придется вернуться и сесть на эту дурацкую кушетку.
Через полчаса Айвен оставил пульт и подошел к Астахову.
– Программа называется «Серое вещество», не так ли? С ее помощью можно программировать людей, подключать их к портативному варианту искусственного интеллекта, создавать сценарии поведения, настраивать друг на друга и так далее. Это же гениально, приятель! Не думал, что такое возможно. Оборудование полностью совместимо с программой Киберлайф. Оно позволяет увидеть биосивер в мозге клиента и отключить его от системы слежения, от главного канала Энтеророна и от другого клиента.
Астахов был огорошен тем, что сказал Смит.
– Но как вы узнали? – вырвалось у него. – Это невероятно! Такого не бывает! Она не может работать без меня… Я сказал вам только пароль к первому уровню. Программа сканирования очень сложная. Я знал, что смогу вам объяснить, как с ней работать. Но то, что дальше… оно не могло быть взломано никем. Программа моя, только моя! – Он стал биться на кушетке. – Развяжите меня! Развяжите немедленно! Вы не имеете права!
Его глаза наполнились гневом и слезами.
– Зачем ты ее создал, Астахов? Хочешь властвовать над людьми? – Голос Айвена Смита звучал насмешливо.
– Не ваше дело!.. Это научный эксперимент!
– На проведение любых научных экспериментов требуются разрешения. У тебя есть разрешение? Впрочем, пускай с этим разбираются специалисты.
– Прошу вас, господин… – взмолился Астахов. – Я дам вам денег. Столько, сколько скажете. Я буду сотрудничать. Что вы собираетесь со мной сделать?
– Не дрейфь, приятель. Мы воспользуемся твоей программой, чтобы отключить сигнал, – сказал Айвен. – Потом разорвем связь, которую между нами установили в Киберлайф. За это хорошее дело, которое невозможно было бы без твоего участия, я не причиню тебе вреда, просто оставлю связанным до прихода полиции. Я не знаю, что тебя ждет. Возможно, в твой череп запихнут биосивер и станут тобой дистанционно управлять.
– Воспользуйтесь
– Складно говоришь, – заметил Айвен.
– У меня установлена защита, если за вами шли наблюдатели, они не слышали ни единого слова из наших разговоров. Хотите, я дам вам денег, господин? Хотите, помогу с фальшивыми документами? – Он говорил все быстрее и быстрее. – Пожалуйста, развяжите меня, господин. Если вы меня…
Короткая пощечина заставила его умолкнуть. Теперь Мила увидела, что левая щека Астахова уже слегка припухла от побоев.
– Я тебя задал вопрос: зачем ты придумал эту программу, сукин сын?! – рявкнул Смит. – Хочешь захватить верх в своем гребаном Киберлайф, да? Влезть в мозги человечества с новым Энтерроном? А дальше что? Собираешься построить собственное общество на этой проклятой планете? – Смит схватил Астахова за ворот и одним резким движением усадил его. – И что это будет за общество, приятель? Твой карманный народ? Ты переделаешь людей по своему образу и подобию? Целое государство, да? Заставишь всех сидеть перед экранами и смотреть на себя! И как же ты все это назовешь? Империя кретинов! Союз недоделанных регионов! Республика сраных онанистов! Что ты сделаешь? Повесишь на Башне Правительства собственный портрет и заставишь человечество дрочить на него? Ты знаешь, Астахов, я ведь нашел тебя случайно. Но что, если по всему миру сотни таких продвинутых психопатов? Скоро война, парень! Завтра в этом тихом, гниющем болоте разразится буря! Ты чувствуешь это? – И он с размаху влепил Астахову очередную пощечину, от чего припухшая щека имплантолога стала малиновой.
«Остановись! – мысленно вскрикнула Мила. – Не могу больше на это смотреть!»
Смит резко обернулся, словно только и ждал, когда она к нему обратится.
– Жалеешь? – ухмыльнулся он. – Этого сукина сына? Хочешь жить среди таких вот, да? Чего стоит ваша сраная идеология? У руля теперь может стоять самый последний человек, вроде этого недоноска. Кто такой ваш президент, который сидит в Башне Правительства?
– Его выбрал народ, – сказала Мила. – Успокойся, Айвен. Ты сказал, что, если бы не этот человек, нельзя было бы сделать то, чего ты хочешь. Возьми себя в руки и доведи до конца то, что начал.
Смит с отвращением оттолкнул от себя Астахова и тот, откинувшись назад, громко стукнулся затылком о стену.
Мила покачала головой и отвернулась.
Глянув на монитор, Смит сказал:
– Пятнадцать минут третьего. В девять часов вечера мы уйдем отсюда, но перед этим тебе придется еще раз лечь в камеру.
До семи часов Миле пришлось слоняться по дому, а потом забраться в «гроб». К концу дня настроение Айвена стало приподнятым, он перестал нападать на Астахова, даже разрешил ему сходить в туалет и позволил съесть бутерброд. После этого опять связал его, не хотел непредвиденных ситуаций.