Ошибка # 99

Врублевская Галина Владимировна

– Хочу иметь успех в науке, признание у окружающих., – затем добавил. – И у женщин тоже.

«Выполнить это просто. Я научу тебя, как».

Петр до боли в глазах всматривался в компьютер.

Гном на экране продолжал листать страницы книги, предлагая разные варианты действий. Одно предложение Пете понравилось особенно:

«Необходимо событие, которое выделит тебя, поднимет над окружением. Кто твой главный соперник?»

– Станислав, – ни секунду не медля, Петр набрал ненавистное имя.

«Ваша программа – коллективный труд. Мы вставим ошибку

в его сегмент. Когда все окажутся бессильны перед ней, ты найдешь ошибку и исправишь ее».

– Чужой сегмент не доступен. Я не знаю пароль. И место сбоя Станислав обнаружит сразу.

«Пароль я вычислю, ошибка будет очень тонкой, проявляться лишь эпизодически. Станислав ничего не заметит, – лаконично рассеяла сомнения Петра машина и поторопила. – Время на раздумье истекает. Отвечай „да“, если согласен. Сомневаешься, жми „э-ге-ге“».

Петр нерешительно сказал компьютеру «да», и на экране замелькали ряды цифр.

– Ты закончил на машине работать? – раздался за спиной Пети голос Антон Антоновича.

– Нет, то есть да, – растерянно проговорил программист.

Он настороженно посмотрел на шефа. Давно ли тот подошел? Но из глаз Доктора струился привычный доброжелательный свет. Никаких вопросов в его взгляде не было.

– Хочу обсудить с тобой план новой разработки, – спокойно сообщил Доктор. Потом спохватился и спросил. – Ты в столовой уже был?

Узнав, что Петя еще не обедал, он отпустил сотрудника в столовую, а сам присел к компьютеру – шеф тоже любил программировать. Он решительно тыкал двумя пальцами по клавишам, набирая команды, и с любопытством смотрел на экран:

– Так, так. Это что-то новенькое, – как обычно, сеанс общения с машиной его захватил, и Антон Антонович забыл обо всем на свете.

Красивая закономерность выплывала из хаоса чисел.

Петя пришел в столовую, когда обед в большинстве отделов закончился. Прилавок с блюдами почти опустел. Не было уже и очереди. Петя взял остывшие котлеты и компот, и сел за дальний столик, лицом к залу. Говорят, инстинкт прятать спину, остался у людей с доисторических времен, когда хищные звери и людоеды подстерегали на каждом шагу. Пете ничего не угрожало со спины, но от занозы, что сидела в груди, избавиться не удавалось.

– Подумаешь, ошибка, – отмахивался новый, решительный Петр, повелитель машинного Духа, – Я же ее объясню потом, и лаборатория все равно выполнит план.

– Но Стаса-то ты подведешь, – возражал старый, робкий Петюня. – На его фоне решил выставиться.

– Стасу ничего не повредит, вывернется, – вновь нападал повелитель Духа. – Я тоже неплохой специалист. Нужен случай, показать себя.

Трудно сказать, чем бы закончился поединок Пети с самим собой, но тут он заметил незнакомую девушку с длинной косой. Она нерешительно замерла среди пустых столиков, выбирая, за какой сесть.

– Садитесь сюда, – приветливо махнул рукой Петр, удивляясь собственной смелости.

Девушка обрадовалась неожиданному приглашению, быстро подошла к Петиному столику и поставила на него свой поднос.

– Я

вас прежде здесь не видел, – с непривычной легкостью Петр завязывал непринужденный разговор. Как будто вся затеянная им афера уже благополучно завершилась, и он был объявлен первым человеком лаборатории.

Даже воображаемые победы придают человеку уверенности. А каково будет потом!

– Я сегодня третий день на работе.

– А, что же вы одна? Вы из какой лаборатории?

– Я в архиве работаю. А наши женщины в столовую не ходят, носят с собой завтраки. И, потом, их разговоры мне неинтересны: дети, мужья, продукты. Сами понимаете.

«Естественно, – подумал Петр, – такая молоденькая, симпатичная девчонка», и вслух уточнил:

– Вам сколько лет? Вы, наверно, сразу после школы к нам пришли?

– Восемнадцать, – с охотой призналась девушкой. Затем лицо ее погрустнело. – Я на исторический поступала, баллов недобрала. Потом в деревню к бабушке уехала: никого видеть не хотелось. А недавно вернулась, сюда на работу устроилась, буду снова в университет поступать. Вот, трудовой стаж нарабатываю.

– А как вас звать? – спохватился Петр.

– Ира, – ответила собеседница, – а вас?

– Петр.

Ненадолго разговор прервался. Каждый подбирал вилкой липкие макароны со своей тарелки и отправлял их в рот. Петя первый опустошил свою тарелку и вновь продолжил разговор.

– А я – акустик! На компьютере дыхание человека исследую, чтобы отличить мужчин от женщин, – Петр похвастался новой темой, только поставленной перед лабораторией.

– Как!? – ахнула Ира. – Разве мужчины и женщины дышат по разному?

– Разумеется, – выпятил грудь Петр. Перед этой несмышленой в технике девушкой он чувствовал себя сильным специалистом. – Голоса у мужчин и женщин отличаются, верно?

– Верно, – согласилась Ира, проглотив последний кусок.

– А привычный нам голос дает не весь спектр голосового шума, – Петр увлекся и не заметил, как речь его оказалась пересыпанной акустическими терминами. – Мы даже в звуковом диапазоне можем менять тон: от пронзительного писка до едва слышного шепота. Ну, а ниже шепота, и вовсе не воспринимаемые ухом сигналы, наше дыхание – инфразвук называется. И спектры его колебаний у мужчин и женщин отличаются так же, как высота обычного голоса.

Ира была польщена знакомством с таким серьезным инженером. Все, что говорил Петр, она находила очень интересным. Подумать только, машина по дыханию распознает пол человека! Интересно, а компьютер сможет различить, насколько красив шепчущий Он или Она?

Петр продолжал раскрывать перед Ирой перспективы новой темы. «Со временем, – говорил он, – машина научится различать по дыханию, женат человек или холост, есть ли у него дети, говорит он правду или лжет. Спектральная модальность дыхания ...». Скоро Ира утомилась от технически сложной речи инженера и заскучала. Она, перебросив косу за спину, встала из-за стола. Петр поднялся следом, поставил на поднос свою и Ирину грязную посуду, чтобы отнести ее в мойку.