Ошибка Белой Королевы или Кто обидел попаданку?
Шрифт:
Сквозь слёзы, застилавшие глаза, Даша видела, как он, выруливая на своей «Скании» со стоянки автохозяйства, бормотал злые слова. Нехорошие. Несправедливые. И сердце её обливалось кровью.
Вот так просто — взял и бросил. Наплевав на…
«И что ты будешь делать?» — сочувственно спросила невидимая собеседница.
Даша вытерла щёки.
«Жить, — ответила сухо. — Не я первая, не я последняя. Ничего. Мы справимся».
Показалось, или голос пробормотал какое-то ругательство? И появились в нём этакие сварливые ноты:
«Что, если твоя девочка опять заболеет?
«Нет!»
Голос помолчал. И добил:
«Я знаю этот недуг. Он всегда возвращается».
В комнате вдруг сделалось нестерпимо душно. Задыхаясь, Даша рванула створку окна и высунулась наружу, глотая воздух и не заметив, что вслед за ней соскользнули с притолоки три крылатых тени, но были безжалостно истреблены злыми огненными шариками. Грудь по-прежнему теснило. Наплевав на приличия, Даша вскарабкалась на подоконник и выпрыгнула наружу, в палисадник, такой же, как в реальности, без клумб и кустов, лишь с ровной щёткой упругого газона… Вот только мартовской прохладой здесь и не пахло, а мир наполняла знойная летняя ночь. С зеленоватой огромной луной (опять!), с поляной, в центре которой застыл старинный особняк с высокими стрельчатыми окнами, с деревьями, плотной стеной окружившими поляну…
«…Что это?» — помедлив, спросила Даша.
«Тебе легче? — участливо отозвалась собеседница. — Ничего особенного, просто… переход на другую территорию. Здесь проще будет тебя убедить… гхм… в том, что моё желание помочь искренне».
И Даша вздохнула с облегчением. Ну, конечно, искренне, ведь феи, являющиеся во сне, всегда помогают! Они читают мысли, исполняют заветные желания, дарят подарки. Они… Чем ещё занимаются феи и почему, собственно, феи — о том уже не думалось. Мысли путались-путались да и исчезли. В голове осталась кристальная чистота. И ещё — безоговорочная вера в возможности феи и её безусловную доброту.
«Ты мне веришь?» — вкрадчиво осведомился голосок.
«Да!» — выдохнула Даша. Иначе и быть не могло. Чудесная лёгкость, наполнившая тело и пьянящая не хуже шампанского, заставили её рассмеяться, забыв о совсем свежих переживаниях.
«Ты согласна принять мою помощь, добровольно, без давления с моей стороны?»
«Да, конечно!»
Послышалось, или кто-то радостно захлопал в ладоши? И в то же время…
— Эх, Дашка! — с досадой произнесли за её спиной.
Но с какой-то злостью захлопнулось окно и отсекло говорящую от душной летней ночи и от сказочной поляны. Впрочем, ни возгласа, ни сопровождавшего хлопок злорадного старческого смешка Дарья уже не слышала.
***
Если бы хоть кому-то в тот момент вздумалось поинтересоваться Дашиными ощущениями, она бы, смеясь, ответила (при условии, что смогла бы, наконец, научиться думать и вообще… вспомнить значения слов и сам факт того, что словами можно общаться): эйфория. Бездумное осознание себя, парящей в темноте ночи и внимающей голосу феи с обожанием и надеждой. Наконец-то появилась та, что избавит её от тревог и вечного страха! Поможет. Исцелит. Вернёт в нормальную
С блаженной улыбкой, прикрыв веки и окончательно впав в транс, она стояла на поляне, подставив лицо лунному свету и внимая голосу, ставшему для неё самым главным в жизни. Ничто иное больше не интересовало, а потому она не обратила внимания на реплику кого-то ещё, затесавшегося в их разговор. Надтреснутый старческий голос пробормотал:
— Всё, нинья, дальше ты справишься сама… Смотри, не подведи! А я всё же попробую перетянуть к нам девчонку. Будет отличный резерв. Материнская и дочерняя любовь — отличные рычаги…
Удаляющееся хихиканье. Шорохи. Стрекотанье кузнечиков. Долгожданный вопрос:
— Итак… Ты принимаешь мою помощь?
— Да! — радостно выдохнула Даша.
— Я помогу твоей дочери избавиться от недуга окончательно. Но это будет нелегко, сама понимаешь: болезнь очень серьёзна. Мне кое-что понадобится: в довесок к моим силам, так сказать. Чем ты готова пожертвовать ради здоровья своего ребёнка?
— Чем? Да я… Всем! Я бы жизнь за неё отдала!
Скрежет с трудом поддающейся чьему-то толчку оконной рамы за спиной она пропустила мимо ушей. Но вот донёсшийся смешок «феи» показался отчего-то неприятным. Однако в тот же момент голову заволокло пряным туманом, сбивая с мыслей, с толку.
— Жизнь — это прекрасно! — проворковала незнакомка, всё ещё невидимая. — Заметь, я всего лишь спросила, а вот ты… ты предложила, исключительно сама! Но жизнь вся, в полном объёме, будет слишком щедрой платой за разовое исцеление. Магический договор этого не допускает: воздействие и награда должны быть сопоставимы. Мне хватит и половины предназначенной тебе жизни. Согласна?
И в который раз Дашины губы ответили почти помимо её воли: «Да!»
— Отлично! Приступаем!
На поляне стало светло, как днём. Упали на чернеющую под ногами траву жёлтые прямоугольники света: это засияли окна дома, все, разом. И распахнулись.
— Проявись! — сказал за Дашиной спиной мрачный женский голос. — Н-ну? Договор-то — он глаза в глаза читаться должен!
И тут «фея» испугалась.
— Ты не можешь… — взвизгнула она. B вслед за этим и впрямь проступила в воздухе, зависнув в трёх шагах от Даши, в полуметре от земли. Полупрозрачная, златокудрая, в струящемся белом одеянии… Словно и впрямь дитя потустороннего мира. Но не фея, а злая пакостница фейри, о скверных повадках которых ходили легенды. И как Даша повелась на её вкрадчивый тон, на мороки, на…?
У неё закружилась голова. Что вообще происходит?
Тяжёлая тёплая рука легла ей на плечо.
— Она под моей защитой.
Баба Люба?
Гостья тем временем опомнилась.
— Ты не можешь отменить сделку! Она сама согласилась!
— Ты на неё надавила, — возразила Дашина заступница. — И выманила за границы моей защиты!
— Верно. Но я не ломала волю, принуждая к согласию на что-то, противное её совести и нравственным установкам, так? Это ведь её заветное желание — видеть дочь здоровой! И согласие на помощь, и предложенная плата — всё от неё, всё добровольно, так?