Ошибка молодости.

Волков Олег Александрович

Моя семейная жизнь закончилась на сорок девятом году жизни, Виган в прямом смысле умер на мне. Как выяснилось на суде, переборщил со стимуляторами потенции. Вот тогда-то на сцену и вышел Гетвак Роян, сын моего мужа от второй жены, именно он сумел подмять под себя большую часть наследства.

Сперва Гетвак попытался обвинить меня в убийстве отца. К счастью, мой адвокат легко доказал, что от смерти Вигана я, как наследница, потеряла больше всех прочих наследников. Тогда Гетвак перешёл к долговременной осаде.

Давние воспоминания растеребили былую боль. Вигора Рояна умолкла. Горечь подступила

к горлу и сбила дыхание.

– А что дальше? Что было дальше? – тихо поинтересовался витус Линват.

– Дальше? – вигора Рояна вытерла ажурным платочком влажные глаза. – Целых восемь лет, долбанных восемь лет, продолжалось наше судебное противостояние. Гетвак проявил массу ловкости и подлости, чтобы лишить меня наследства покойного мужа. А на девятый год он вдруг заявился ко мне с предложением мировой. После долгих и мучительных раздумий я отказалась от всего имущества, взамен Гетвак взял на себя моё пожизненное содержание в «Золотом заливе», в элитном доме для престарелых и ещё кое-что.

Краска стыда вновь залила щёки вигоры Рояны.

– О-о-о… Это было горькое поражение. Сразу же после суда, мы отправились ко мне домой. Он завёл меня в спальню, поставил на колени, задрал платье и два раза отпраздновал свою победу. На третий раз у него не хватило сил, - вигора Рояна криво усмехнулась.

– Но зачем? Онира! Зачем ты позволила так себя унизить? – витус Линват подскочил на месте, его коленки глухо стукнулись о низ столешницы.

Вигора Рояна глухо рассмеялась.

– Мужик. Ты настоящий мужик, Энис. На самом деле я страшно обрадовалась «дополнительному, но очень важному условию заключения мирового соглашения», - вигора Рояна по памяти процитировала слова пасынка.

Я всегда была проституткой, чего уж тут скрывать. Когда я только, только появилась в доме Вигана Рояна, его сын тут же стал подъезжать ко мне с весьма прозрачными намёками. На свою беду я обломала его самым постыдным образом.

Что деньги? У Гетвака и без моей доли наследства их было предостаточно. Больше алчности его терзала личная месть. Там, в моей спальне после суда, он удовлетворил личную обиду, исцелил ушибленное тщеславие. Потом пасынок ещё раз десять прилетал ко мне. Каждый раз мы уезжали в Иксан, где он снимал номер в гостинице «Золотой пляж» один на двоих. Местные сутенёры мигом раскусили мою масть и едва не побили меня.

Унижение? Да! – вигора Рояна нервно дёрнула головой. – Зато вот уже девятнадцатый год я спокойно живу в «Золотом заливе». Здесь трудолюбивые горничные регулярно меняют чистые пододеяльники и простыни на ещё более чистые, на обед подают омаров и шампанское. Врачи в белоснежных халатах регулярно проверяют моё давление и уровень сахара в крови. Я ни в чём не нуждаюсь. По крайней мере мне больше не грозит сдохнуть от голода в подворотне. Только за это я уже благодарна судьбе.

От долгой взволнованной речи в горле пересохла. Вигора Рояна напрасно стрельнула глазами по столу в поисках кувшина или хотя бы бутылки с водой. Полированная столешница компьютерного стола блестит надраенной чистотой, как солончаки в пустыне Вегиб.

– Всё равно, ты богачка, - упрямо, наклонив голову, буркнул витус Линват.

– Это ещё почему, - вигора Рояна с трудом сглотнула горькую

слюну.

– Одна шляпа на твоей голове стоит не меньше пары сотен виртов. Ты вполне могла бы написать и отправить пару сотен запросов, - охотно пояснил витус Линват.

В словах бывшего парня сквозить злость. Вигора Рояна стащила с головы соломенную шляпку с просторными полями. Шёлковая лента с узлом в виде розы обвивает верх изящной дамской шляпки.

– Не две сотни, а пять, - вигора Рояна легко надвинула шляпку обратно на макушку.

– Тем более, - ничем неприкрытая злость прорвалась в словах витуса Линвата.

– Да, мне полагается некая сумма на карманные расходы, только её едва-едва хватает, - вигора Рояна ловко и быстро подправила седые пряди волос. – «Представительство». Слышал такое слово?

Витус Линват молча насупился.

– Жизнь в элитном доме для престарелых диктует свои правила, - вигора Рояна, глядя в полированную столешницу как в зеркало, чуть-чуть поправила шляпку. – Я, конечно, могла бы носить платочки по вирту за десяток, только меня не поймут и отвергнут. Нищебродов здесь не любят и презирают. Мне очень не хочется, чтобы «агент Корпуса жандармов» подсыпала в мой суп соль и песок в мою постель.

В ответ витус Линват обречённо вздохнул. В народе не даром говорят: что малый, что старый. Когда заняться нечем, когда впереди ничего, кроме смерти, многие старики и старушки превращаются в мелких пакостников. Лишняя ложка соли в супе или горсть песка на простыне по отдельности ничего не значат. Только со временем мелкие пакости превращают жизнь отверженного в ад.

– Скажи, Энис, - вигора Рояна аж встрепенулась от неожиданной мысли. – Я как-то краем уха слышала о каком-то «Зове крови». Вроде сайт в Сети есть.

– Да, есть такой ресурс, - витус Линват чуть заметно кивнул. – Там по анализу крови можно найти родственников. Не только детей и родителей, но и бабушек, дедушек, племянников и прочих кровных родственников. Как это, - витус Линват в задумчивости наморщил лоб. – КНКа… А! Вот – ДНК называется.

– Ну? – нетерпеливо произнесла вигора Рояна.

– Это первое, что я сделал, когда решил найти нашего ребёнка и тебя, - нехотя пояснил витус Линват. – Только у них относительно небольшая база данных. – Криминальных или армейских образцов ДНК там нет, только то, что люди сами прислали, добровольно. Где-то с год назад в «Зов крови» стали передавать образцы крови неопознанных трупов, только это как чайная ложка бульона по сравнению с прудом. Одна надежда: наш сын всё же захочет найти нас и отправит в «Зов крови» свой образец.

Долгий и не всегда приятный разговор клонится к закату. Да и о чём могут разговаривать два абсолютно чужих друг другу человека. Единственная тема, единственная надежда, и та оборвалась безвозвратно.

– Скажи, Онира, почему так получилось? Почему ребёнок, брошенный и забытый нами обоими, оказался единственным светлым пятном в наших жизнях? – задумчиво произнёс витус Линват.

В голосе бывшего парня сквозит мировая грусть и печаль. За какой-то час витус Линват разом постарел на два столетия. Последние шесть лет он жил светлой надеждой найти сына. И вот сейчас она рассыпалась на сотни маленьких острых осколков.