Ошибка профессора Фэйрбенка
Шрифт:
– Абстрактное искусство?
– спросил Темпл.
Цвета разделились, снова смешались, и неожиданно появилась картинка. Это было очень размытое движущееся изображение самого Фэйрбенка и его пяти друзей. С напитками в руках они сидели перед органом. Профессор тронул диск, и изображение стало четким.
– Домашнее телевидение, - хмыкнул Грейнер, оглядываясь в поисках скрытой телекамеры.
– Подождите, - Сказал преподобный Мак.
– Это мы, верно, и комната эта, но не сейчас. Смотрите, орган еще закрыт покрывалом. Это
На экране Фэйрбенк, произнося неслышные слова, срывал с органа покрывало.
– Ну и что?
– возразил Грейнер.
– Видеомагнитофон. Прокручивается сделанная запись,
– Нет, - ответил Фэйрбенк.
– Повторяю, я пригласил вас сюда не для того, чтобы смотреть телевизор, пусть домашний, видеозапись или еще что-нибудь в этом роде. Пожалуйста, прошу внимания.
Он нажал другой клапан и осторожно потянул один из рычагов. Изображение мигнуло, исчезло и вновь появилось. На этот раз на экране была белая дверь.
– Так это же входная дверь вашего дома, - сказал Хаскелл.
Грейнер вздохнул:
– Я все же не вижу...
Фэйрбенк щелкнул выключателем "общий план". Изображение Двери отодвинулось, на экране появился дом целиком. Он стоял один, вокруг были пустые участки.
– Да это шесть-семь лет назад!
– воскликнул Вейсс.
– Тогда еще здесь никто не построился!
– Верно, - кивнул преподобный Мак.
– Маркус первым во всем квартале построил свой дом.
– Кино, - буркнул Грейпер.
– Любительское кино. Фэйрбенк улыбнулся.
– Именно зная твой скепсис, я и позвал тебя, Грейнер. Хаскелл, Вейсс, Темпл и Мак - романтики. Они захотят поверить. Их легко облапошить, но если мне удастся убедить тебя, если я не оставлю у тебя никаких сомнений, тогда я буду знать, что световой орган можно показывать всему миру.
Он устроился поудобнее на скамье, и его руки забегали по клавишам и кнопкам. На экране поплыли непонятные абстрактные изображения.
– Проблема управления еще полностью не решена, - заметил Фэйрбенк. Почти половина изображений - случайные, наудачу, и только, вторая половина то, что я хочу получить. Но я надеюсь, что решу эту задачу, если доживу.
На экране постепенно возникла другая картина.
– Ага, - сказал Фэйрбенк.
– То, что надо.
Зрители увидели толпу. Мелькали солдаты в синих мундирах. Все слушали человека, стоящего на заднем плане - долговязого, с бородкой, в высокой, похожей на печную трубу шляпе.
– Ну, как, Грейнер, - спросил Фэйрбенк, - во время Гражданской войны было кино? Да еще цветное? А?
– Очень занятно, - ответил Грейнер.
– Кусок из какого-нибудь голливудского исторического фильма Рэймон да Масси, Генри Фонда или еще кого-нибудь.
– Да? Но ведь этот период истории - твоя специальность. Ты - эксперт, признанный авторитет. Стены твоего кабинета увешаны фотографиями, сделанными Мэтью Брэди. Из всех
Он дотронулся до кнопки "крупный план". Экран заполнило печальное, бородатое лицо. Грейнер медленно приподнялся и едва слышно произнес:
– Господи боже, Фэйрбенк! Это не актер, не подделка. Это же... Он что-то говорит! Звук, дай же звук, черт побери!
Темпл впился глазами в губы человека на экране и как бы прочел: "Сорок семь лет назад..."
Фэйрбенк щелкнул выключателем. Изображение исчезло.
– Постой!
– крикнул Грейнер.
– Я хочу еще посмотреть!
– Ты увидишь все это,- сказал Фэйрбенк.- Столько раз, сколько захочешь. Общий план, крупный план, ускоренная или замедленная съемка и даже стоп-кадр. Жаль, конечно, что нет звука, но это уже следующий этап. Пока достаточно и того, что удалось решить проблему света.
Фэйрбенк теперь повернулся ко всем.
– Что такое свет? Волны различной длины, перемещающиеся с огромной скоростью - сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду. Это знает любой школьник. Но что же происходит со светом? Куда он девается? Исчезает как дым? Превращается во что-то иное? Или же просто... продолжает перемещаться? Да, именно так.
– Элементарно, дорогой Ватсон, - ухмыльнулся преподобный Мак.
– Не сомневаюсь. Но позвольте мне остановиться кое на чем, не таком уж элементарном, чего не знает любой школьник, чего не знал и о чем не подозревал никто до тех пор, пока мы с Телмой не сделали этого открытия.
Там, высоко вверху, за тысячи миль от поверхности земли существует странное явление, о котором вы, наверное, слышали даже не будучи физиками, как я. Пояса Ван Аллена. Их природа, их свойства и качества - об этом мы имеем туманное представление. Но одно из свойств мне известно,- это ловушка, ловушка света. Свет, ушедший с нашей планеты, а значит и изображение всего на ней происходящего, схвачен там лишь на мгновение, перед тем как уйти и кануть в глубины космоса. И именно в этот момент свет, изображения как бы навсегда записываются или копируются заряженными радиоактивными частицами поясов Ван Аллепа. Учтите, джентльмены, записано все, что когда-то было видимым.
– Вот ключ, - кивнул он в сторону органа, - который открывает сокровищницу поясов Ван Аллена. Орган, который доносит до вас не музыку, а... историю... предысторию, играет величественную и безграничную симфонию прошлого.
В подвале воцарилась тишина, нарушаемая только гудением генератора. Наконец преподобный Мак спросил:
– Как далеко в прошлое ты можешь заглянуть?
– В те времена, когда уже были пояса. В сущности, можно увидеть самое начало. Вот например...
Он повозился с переключателями и кнопками. На экране появились все, кто был сейчас в подвале, но одетые в черное. Они находились в комнате наверху.