Ошибка резидента (кн.1)
Шрифт:
Спустя месяц после беседы в доме приятеля Боркова на Большой Грузинской он вручил Коке небольшой, с обыкновенную нетолстую книгу, но необыкновенно тяжелый сверток, и Кока, попрощавшись с несвойственной ему торопливостью, поспешил к Пушкареву. Тотчас были вызваны Лаборант и Гравер. Машинку опробовали.
Через несколько дней Кока встретился с Борковым. Он был явно расстроен.
Машинка для дела оказалась непригодной, сделанные на штампе надписи не умещались по торцу монеты. К тому же они были очень нечеткими, особенно цифры.
Борков был
— Что вы говорите? Неужели произошла ошибка в расчетах?
— Выходит, так.
— Может быть, сгодится все-таки?
— Если ничего не смыслите, лучше помолчите, — разозлился Кока. — Сколько вам потребуется времени для переделки?
— Учитывая некоторый опыт, недели три…
— Многовато. Но ладно. Через три недели зайду. Прошу повнимательнее.
Вскоре, еще до получения от Боркова новой машинки, компания Коки продала первую партию фальшивых монет приезжему из Тбилиси. Было похоже, что Коке удалось приобрести машинку каким-то другим путем.
Теперь работники ОБХСС считали, что «монетный двор» окончательно созрел для ликвидации, и внесли на этот счет предложение. Но представители КГБ решительно воспротивились. По оперативным соображениям на данной стадии преждевременно подвергать фальшивомонетчиков аресту. Арестовать Коку — значило провалить всю задуманную полковником Марковым операцию…
ГЛАВА 17
Борков проявляет характер
Умолчав о подробностях истории «монетного двора» и о своей собственной в нем роли, Кока во всем остальном не поскупился на детали, и его отчет шефу получился весьма красочным. Он считал, что Владимир Борков, изготовивший хотя и не пригодившуюся машинку, но тем не менее сделавшийся соучастником преступной группы, отныне готов для вербовки. Антиквар рекомендовал не оттягивать.
Когда Кока по телефону попросил о встрече, Борков, ждавший гонорара за работу, быстро согласился. Они опять увиделись на Большой Грузинской.
Кока положил свою инкрустированную белым металлом палку на стул, снял тяжелое меховое пальто, повесил его на гвоздь, вбитый в дверь, и не торопясь подошел к столу, за которым, скрестив руки на груди, сидел невесело глядевший Борков.
— Ну-с, молодой человек, я ваш неоплатный должник, — тоном доброго дедушки, привезшего внуку гостинцы, начал Кока. — Вы отлично потрудились, а каждый труд должен быть вознагражден.
Борков усмехнулся, но заговорил мрачным голосом:
— Но ведь машинка-то еще у меня. Смотрю на вас и думаю: если у вас попросить взаймы, вы, пожалуй, дадите, но сначала произнесете речь о вреде алкоголя и об испорченности молодого поколения.
Кока театрально всплеснул руками.
— Неужели похож на этакого нудного старикашку?! Ай-я-яй! Никогда не предполагал. — Кока плавным движением опустил руку во внутренний карман пиджака и двумя пальцами, оттопырив мизинец, извлек небольшой пакетик пергаментной бумаги. — Вам не надо просить у меня в долг. Вы их заработали. Первый ваш образец все же пригодился.
Борков, не изменяя позы, метнул быстрый взгляд на деньги.
— Вы называли, кажется, другую сумму.
— Совершенно верно, — подтвердил Кока. — Но не волнуйтесь, в следующую встречу вы получите еще столько же. У меня сейчас просто нет при себе.
— Лучше было бы сразу, — недовольно бросил Борков.
— Неужели вам не хочется больше меня видеть? — Кока явно поддразнивал его и не скрывал этого.
Борков развернул пакет, взглянул на деньги, спрятал их в карман и сказал:
— Бросьте вы этот дурацкий тон, Николай Николаевич. Не идет. Чего вам от меня еще нужно?
— Помилуй бог, Володя! — воскликнул Кока. — Я просто предполагал, что на этом наша дружба не кончится. У нас могут и в будущем найтись общие интересы.
— Какая там дружба! — Борков махнул рукой. — Что между нами общего?
— Мы уже дважды были полезны друг другу.
— Ну и хватит. Неужели не понятно?!
— Я бы так категорически не отказывался. У меня вы всегда найдете возможность заработать на карманные расходы. Есть много способов.
— На карманные расходы? Например?
Кока опустил глаза, долго рассматривал свои коротко остриженные ногти, наконец произнес:
— Боюсь говорить. Боюсь, не так поймете.
— Да уж пойму. До сих пор получалось.
— Ну хорошо. — Кока как бы собрался с духом. — Вы можете, например, раз в два-три месяца составлять для меня коротенький отчет, что вам приходилось делать на работе, лично вам. За хорошую плату…
Борков съежился при этих словах, но тут же принял злой и презрительный вид. Наступило долгое молчание. Борков смотрел на Коку, плотно сжав губы, словно решив не отвечать вообще. Это выглядело как предложение убираться к чертовой матери. Но Кока не отступал.
— Что же вы скажете?
— Вы, Николай Николаевич, сошли с ума. Обратитесь к психиатру.
— Это ничуть не страшнее, чем ваша машинка.
Борков порывисто встал, отшвырнул стул ногой и почти закричал:
— Ах, уже машинка моя?! Не ваша, нет! Моя! — Он стоял над Кокой со сжатыми кулаками.
Переход от полного спокойствия к бурной вспышке был так неожидан, что старик на мгновение растерялся.
— Не волнуйтесь, Володя, — сказал он примирительно. — Я не вкладывал в свои слова никакого особого смысла.
— Это шантаж! — по-прежнему громко выкрикнул Борков. — Вы провокатор! На кого вы работаете, старая сволочь?
Кока вздрогнул как от пощечины.
— Я не заслужил… — начал было он, но Борков не дал договорить.
— Посмотрим! Я сейчас возьму тебя за шиворот и отвезу на Лубянку. — Сказав это, Борков сразу успокоился. — А ну-ка одевайся, дорогой мой вербовщик, я тебя сейчас завербую куда надо.
Кока почувствовал, что наступил решающий момент. Он тоже поднялся и встал перед Борковым.