Ошибка резидента (кн.2)
Шрифт:
— У вас есть вторая половина?
— Не трясите огрызками дензнаков, люди смотрят, — осадил беспечного партнера Павел, выдернув у него из пальцев этот вещественный пароль, другая половина которого хранилась Павлом с того момента, как он стал Потаповым. — Притормозите.
Они укоротили шаг. Павел, пошарив в кармане пиджака, извлек из бумажника свою часть рубля, сложил на ладони обе половинки и сунул руку в карман брюк.
— А не лучше ли выбросить? — заметил партнер.
Павел взглянул
— Стены моей прихожей не оклеены сотенными бумажками, а целковый можно склеить. Приступим к делу. Кстати, как вас зовут?
— Ваня.
— В «России» живете… Вы что, командированный?
— Можно считать и так. Завтра уезжаю.
— Далеко?
Ваня рассмеялся.
— Домой, за границу.
— Хорош Ваня! Ну, выкладывайте.
Ваня вынул из блокнота еще одну половинку рубля, неровно оторванную.
— Вот, это новый пароль. Не перепутайте. Потому и говорю, лучше те половинки выбросить.
— А этот к чему?
— Вы должны будете познакомиться с одним товарищем.
— Кто такой?
— Его фамилия Кутепов. Виктор Андреевич Кутепов. Запомнили?
— Что значит — познакомиться? А дальше что?
— Слушайте по порядку. Ровно через месяц, двадцать седьмого июня, вы должны быть в Тбилиси. Там есть гостиница «Руставели». В вестибюле вы и встретитесь. Он вас узнает. И будет вас слушаться.
— Туфта какая-то! Я ему приказывать должен, что ли? Эй ты, стой там, иди сюда?
— А вы имейте терпение, не перебивайте. Кутепов исполнит все, что вы скажете. То есть поедет с вами куда угодно.
— А зачем куда-то ехать?
— Кутепов должен исчезнуть.
— Что значит — исчезнуть? Разложиться, что ли?
— Если вы такой химик, это было бы очень хорошо, — заражаясь стилем собеседника, сказал Ваня.
Павел отлично понял, о чем идет речь, но ему не хотелось верить ушам. Нелепо и фальшиво звучал их разговор в ясный жаркий майский вечер на берегу Москвы-реки, под кремлевской стеной. Дешевенький шпионский фарс какой-то, и больше ничего. Возникала потребность убедиться, что это не сон.
— Короче, его нужно убрать? — зло спросил Павел.
— Желательно.
— И мне подкинут? — Павел сделал пальцами международный жест, которым обозначаются деньги.
— Очень много.
— И потом за диез с двумя бемолями? — Павел сложил косую клетку из указательных и средних пальцев.
— А бемоли — это что значит?
— Тюремные замки… Мне понятно, что мы не на профсоюзном собрании — голосования не будет. Но я хочу выступить в прениях. Или нельзя?
— Давайте.
— А если я навру? Скажу — убрал, а не уберу…
— У Кутепова золотые коронки. Вы их должны представить.
— Кому?
— Это вам дополнительно сообщат.
— Вы
— Бросьте шутить.
— Я серьезно. Давно?
— Не помню.
— Ну так сходите. Сейчас я, кажется, дам в зубы вам, а когда пойдете в зоопарк, то подергайте за хвост зебру. Вам будет интересно сравнить, кто больнее дерется.
Ваня не обиделся.
— Значит, вы не согласны? — спокойно спросил он.
— А вы бы согласились?
— У меня другая работа.
— Вы подумайте, что мне предлагают. Они там думают, все происходит в безвоздушном пространстве.
— Почему же? — удивился Ваня. — Ничего сверхъестественного вам не предлагают.
— Хорошенький сюжет — убить человека… Больно быстрые.
— Не могу ли я понять ваши слова таким образом, что вам надо немножко подумать?
— Вы же сами сказали — завтра уезжаете.
— Да, но сутки — большой срок.
Они были уже недалеко от западного входа в гостиницу. Ваня остановился.
— Запишите мой телефон. Вдруг все-таки надумаете…
Павел записал на клочке вынутой из пиджака бумажки. И спросил:
— А что будет, если я откажусь?
— Рассчитывайте сами. Вы же не частное лицо, вы все-таки имеете обязательства.
У Павла, пока он ехал в электричке на дачу и перебирал свой разговор с этим липовым Ваней, сложилось убеждение, что вся его игра была впустую. По крайней мере она, кажется, не произвела на Ваню никакого впечатления. Как будто каждый из них говорил, что ему положено по роли, не вникая в речь собеседника.
С этого и начал он рассказ, когда, напившись артезианской воды из ведра, стоявшего на веранде, сел перед Владимиром Гавриловичем Марковым за стол в беседке. Семенов сидел чуть в стороне и слушал, стараясь не слишком явно разглядывать человека, с которым полковник только что познакомил его.
Передав разговор с Ваней, Павел сказал:
— И вообще этот Ваня как у себя в квартире. Ничего не боится. Пароль на глазах у всей Москвы предъявляет, меня с места встречи прямо к своей гостинице ведет.
— Когда уходил от Кутепова, совсем другой был, — сказал Марков.
— Неужели вы допускаете, Владимир Гаврилович, что они всерьез с этим убийством?
— А чему удивляться? По мировым стандартам, так сказать, это нормально. Другое дело — именно тебе предложено. Мы ведь должны исходить из того, что ты раскрыт.
— Своими руками выдавать Кутепова — с чего вдруг? Зачем?
— Этот Ваня не все скрывал от тебя. Не соврал, когда уезжает. Верно?
— Не знаю.
— Верно. Это уже проверено. Однако еще утром он вел себя совершенно иначе. Небо и земля.