Ошибка сыщика Дюпена. Том 2
Шрифт:
Австрийской, и записок Пьера де Лапорта — ее лакея; Тальмана де Рео — автора «Анекдотов» о нравах XVII века; «Истории Людовика XIII» Мишеля Ле Вассора; трудов историков Луи Блана и Жюля Мишле. Словом, Дюма добывал драгоценные крупицы фактов в шахте истории и заявлял: «Моя руда — это моя левая рука, которая держит открытую книгу, в то время как правая работает по двенадцать часов в сутки».
И действительно, Александр Дюма был великим расточителем литературного дара. Засучив рукава, словно лесоруб, отмахивая главу за главой, он оставался, по словам его современника Жюля Валлеса, Ге-ркулесом плодовитости.
Однажды в Марселе Дюма встретился с писателем Эдмоном Абу. Тогда это был еще молодой,
Утром на столе в комнате Дюма лежали три небольших конверта, была написана и пьеса.
Работал А. Дюма не только много, но и невероятно быстро. «Я неиссякаемый романист», — говорил он сам про себя.
Большинство его романов написано на исторические темы. Как никто, он умел использовать «богатство интриги», которое История щедро предоставляет писательскому воображению. На страницах его книг оживали персонажи далекого прошлого, времен таинственных заговоров, кипения страстей, жестокого насилия, религиозного фанатизма и любовных безумств. Его перо создавало романтический мир, который, однако, состоял из точно описанных характеров и нравов. Если освободиться от его завораживающей изобретательности, отбросить цветистую канву развлекательности, то откроется мощный реалистический фундамент его творений. В них ярко изображены общество, отдельные его группы и типы. «Дюма — народен, — писал тот же Жюль Валлес. — Он заставил историю сойти с величественно-строгого пьедестала, заставил принцев и принцесс, маршалов и епископов участвовать в скромных и по-человечески интересных приключениях, а маленьких людей вершить судьбами царств. Пешки ставили шах королям на доске его книг— веселых, как лубок, и пространных, как фрески Ватикана».
Значит ли это, что А. Дюма создавал произведения только о прошлом? И у него нет сочинения, которое относилось бы к эпохе, когда оно писалось? Такая книга есть и называется она «Граф Монте-Кристо». Это рассказ о современной писателю Франции, о событиях, разворачивающихся на фоне эпохи Реставрации.
Еще недавно у него не было даже чистого воротничка — приходилось выкраивать его из картона. Он хорошо помнил и то недоброе время, когда из всего тиража разошлись лишь четыре экземпляра его книги. Это тогда. А теперь? Теперь на нем фрак и манишка с модным воротником, светлый жилет с отворотами. Он носит лорнет, хотя у него великолепное зрение. Знаменитый скульптор Давид д’Анжер запечатлевает его на медальоне, другой художник — Ахилл Девериа создает литографию, на которой изображает его триумфатором. Перед ним заискивают, с ним ищут знакомства. Издатели наперебой засыпают его заказами. Часто, не успевая уложиться в сроки договора, он вынужден сдавать недовершенные рукописи, печатать одновременно в разных газетах свои романы-фельетоны. Затем составлять их в тома и публиковать книгу целиком. Доходы· его растут со сказочной быстротой.
Однако рядом с ним, в Париже, жил и трудился литератор, который превосходил
Издатель Бетюн предложил А. Дюма вступить в соревнование с Эженом Сю. Для этого требовалось написать роман из современной жизни. Соперничать с Эженом Сю по части изобретательности сюжетов мог далеко не каждый. Автор «Парижских тайн», «Агасфера», «Мартина Найденыша» нещадно эксплуатировал свое воображение, сочиняя неимоверные ситуации и конфликты.
Дюма принял предложение Бетюна. Начинать следовало, как всегда, с поисков подлинной истории. Нужна была интрига, случай, который под пером мастера превратился бы в литературный шедевр.
На помощь пришла память. Дюма вспомнил, что два-три года назад ему в руки попала книжонка «Полиция без масок», изданная неким Бурмансе в 1838 году. Это был один из шести томов, извлеченных из полицейских архивов Жаком Пеше и обработанных журналистом Эмилем Бушери и бароном Ламотт-Лангоном.
Тогда, перелистывая записки бывшего полицейского хрониста, он запомнил главу под интригующим названием «Алмаз и возмездие». История эта, писал он позже, походила на раковину, внутри которой скрывается жемчужина, нуждающаяся в ювелире.
О чем же рассказывал в своих записках безвестный полицейский чиновник?
Драма, вдохновившая Дюма, началась в 1807 году. В ту пору жил в Париже молодой сапожник по имени Франсуа Пико. У него была невеста, столь же красивая, как и богатая. Звали ее Маргарет Фижеру. За ней было приданого целых сто тысяч франков золотом — сумма, что и говорить, немалая.
Однажды во время карнавала разодетый Пико заглянул в кабачок к своему приятелю Матье Лупиану. Здесь, подвыпив, он рассказал о своей удаче. Кабатчик оказался человеком завистливым, да к тому же тайно влюбленным в красавицу Маргарет. Он решил помешать женитьбе своего друга. И когда тот ушел, коварный кабатчик предложил свидетелям рассказа Пико (а их было трое, в том числе и Антуан Аллю, — имя, которое следует запомнить) подшутить над счастливым женихом. Как это сделать? Очень просто: написать полицейскому комиссару, что Франсуа Пико — английский агент и состоит в заговоре, цель которого вернуть на престол Бурбонов.
Шутка, рожденная разгоряченным воображением карнавальных гуляк, обернулась трагедией. За три дня до свадьбы Пико арестовали. Причем усердный комиссар, не произведя следствия, поспешил дать делу ход и сообщил о заговорщике министру полиции Савори. Надо ли удивляться, что участь бедного Пико была решена. Вместо свадьбы его запрятали в крепость Фе-нестрель в Пьемонте.
Родители исчезнувшего Пико, его невеста были в отчаянии. Но все их попытки узнать, что стало с юношей, не дали никаких результатов. Пико бесследно исчез.
Минуло семь долгих лет. За это время Наполеон был низложен. На троне вновь восседают Бурбоны. Для Пико это означает свободу. Измученного годами заключения, его выпускают на волю. Трудно было узнать в этом состарившемся человеке некогда красивого парня. Темница наложила неизгладимый отпечаток на его внешний вид, сделала его мрачным, суровым, но одновременно и богатым.
В крепости один итальянский священник, такой же арестант, как и Пико, завещал ему перед смертью все свое состояние: восемь миллионов франков, вложенных в движимое имущество, два миллиона в драгоценностях и на три миллиона золота. Сокровища эти были спрятаны в потайном месте, которое аббат открыл Пико.