Ошибка творца
Шрифт:
– Сволочами? – подтолкнул рассказ Андрей.
Детектив покачал головой:
– Если бы так. Убийцами, капитан.
Маша
Человек, которого Маша поставила следить за Калужкиным, маялся от безделья, кружа по сосновому леску рядом с институтом и пытаясь заглянуть в футуристические окна.
– Хоть бы грибы пошли, – жаловался он Маше. – А Калужкин ваш просто трудяга – в восемь утра в институт, в восемь вечера – из института. Потом пешочком до пригородной станции, потом в метро…
– Он читает? – спросила Маша.
– А?
– Это плохо. – Маша нахмурилась. – Такой, как Калужкин, должен читать в общественном транспорте, а если не читает, значит, обдумывает что-то серьезное.
– Научное? – хихикнул парень, ведущий наружку.
– Хорошо бы.
– Да ладно, Маш, не грузись ты! Может, у него зрение плохое и он его бережет?
– Ну да. – Маша кивнула. – А что вечером?
– Приходит, ужинает – я тут точку обзора нашел отличную с лестничной площадки соседнего дома. Вижу даже, что он на бутерброд себе кладет. Аж слюнки текут. Ну вот, значит, чайком запивает и вперед и с песней – в люльку.
– Никаких визитов?
– Нет. Честно говоря, я даже ни разу не видел его с телефонной трубкой у уха.
– Ясно, – вздохнула Маша. – Продолжай.
Отключив телефон, она взглянула на часы – времени уже полдевятого, пора возвращаться домой, заехав по пути в какой-нибудь супермаркет: давно она не изображала из себя женщину серьезных кулинарных достоинств. Хорошо б еще заранее придумать, что приготовить Андрею с Раневской, и, украдкой оглянувшись по сторонам – не смотрит ли кто? – Маша села искать рецепты в Интернете, желательно под шапкой: просто и быстро. Через полчаса она ни на йоту не продвинулась в принятии решения – картинки и видео завораживали, Маше казалось, что она сможет приготовить все, вплоть до бешбармака, и ложное чувство собственного поварского могущества оказалось столь приятным, что, как загипнотизированная, она переходила от страниц с быстрыми маринадами к страницам теста за пять минут… Внезапно волшебный полет оказался прерван телефонным звонком.
– Маша, он вышел из дома!
– Кто? – не сразу поняла она.
– Калужкин. Он вышел из дома, взял такси и едет, судя по всему, в сторону центра. Я за ним.
– Ладно, держи меня в курсе. – Маша, нахмурившись, уже свертывала одну за другой красочные картинки разнообразного съестного. Шансы, что Андрей именно сегодня испробует свежую сдобу и малосольные огурцы, стремительно уменьшались…
Андрей
– Все? – ошарашенно спросил Андрей.
– Ну, кроме его дочки, по ней я ничего не копал, но, судя по всему, об этой красотке Шварц все и так знал. Теперь смотри – парень, телеведущий, поставил убийство на поток ради рейтингов своей программки. Я это понял почти сразу, когда проследил за ним на одной из съемок. Скорешился с оператором, того, как выяснилось, наняли только на одну передачу. Так вот – парень был в шоке, но, поскольку кино он крутил с вертолета, Ираклий его убедил, что, мол, постановочный момент.
– Ясно, – кивнул Андрей. Примерную схему с Джорадзе он уже понял. – С Алисой я тоже в курсе.
– Бывшая жена. Ну, и младшая сестра, похоже. Попала под машину,
– Елисей? – поморщился, как от кислого, Андрей и пригубил-таки из стакана.
– Мать. И одна из домработниц. Елисей заплатил огромную неустойку родне в деревне под Киевом. Очень ловко попал девушке в висок тяжеленной пепельницей с острыми углами. Давно уже, лет шесть назад. Он тогда еще совсем был мальчишка, только начал зарабатывать свое несусветное бабло.
– Хорошо, – кивнул Андрей и вынул из кармана сложенный вчетверо лист бумаги: – Вот, еще двое – кто они?
– Пятый – Сергей Веселов, молодая гвардия, так сказать, «Единой России». Взращенный Селигером. Депутатец.
И детектив, явно решив, что заслужил второй тур, вновь разлив Андреев коньяк по стаканам, сделал большой глоток – уже с чувством, с расстановкой.
– И что с ним не так? – Андрей склонил голову, предчувствуя недоброе.
– Он вообще душка. Связан с чеченским бандитьем. Сам рук не марает, дает другим ковать свое счастье. Молодой да ранний, баллотировался в Мосгордуму. Ну и дама одна, из «Демократического выбора», Ходунская фамилия, сильно начала выступать: мол, молоко на губах не обсохло, кто за ним стоит, пусть сначала поработает, прежде чем заседать начнет, и все в таком духе.
– И где теперь дама? – меланхолично спросил Андрей.
– На кладбище, понятное дело. Сначала в больницу попала, сильно ее избили в собственном подъезде – еще год поездила в коляске, а потом ее в этой самой коляске спустили с лестницы в том же подъезде. Якобы испортились тормоза. И это не единственная подобная история разрешения Веселовым политических споров, так сказать.
Андрей записал: Сергей Веселов. Ходунская. И поднял глаза на очевидно повеселевшего от второго стакана детектива.
– Тебя интересуют последние инициалы? Марианна Владимирова-Ленская.
– Ого! – усмехнулся Андрей. – Тоже актриса?
– Певица! – хмыкнул Анатолий. – Хорошенькая, сил нет! Сначала училась в консерватории, у очень престижного педагога – Ветицкой, слыхал?
Андрей отрицательно покачал головой. А Мирзоев кивнул:
– Я тоже не слыхал, пока не начал в грязном белье Марианны копаться. Одним словом, старуха Ветицкая ею занималась-занималась, всю душу, по словам консерваторских, вкладывала. А потом поругались они, профессорша со скандалом нашу девочку выкинула и назад сказала не возвращаться. В чем суть конфликта – никто не знает. Марианна молчит, ясное дело.
– А у профессорши ты не спрашивал?
– А… Тут-то и зарыта собака. – Мирзоев нацедил себе еще коньяка. – Ветицкая умерла. Передозировка снотворного – есть такой транквилизатор: феназепам. Она давно уже его принимала от бессонницы, об этом все знали, старуха часто жаловалась, что дозу приходится увеличивать. Но не до такой же степени! Одним словом, подозревали самоубийство и историю быстро замяли. Но я, конечно, не поверил в это дело: такие старухи за жизнь держатся цепко. Чего ей было помирать-то? Обласкана учениками и начальством, денег от частных уроков немерено, видел бы ты ее квартирку на Покровке…