Ошибка в объекте
Шрифт:
— Куда сразу-то? — проворчал Николай.
— А если кто подойдет? — удивился Костя. — Делиться придется! Не-е-ет! Ты как хочешь, а я сразу. Опять же закуски меньше идет… Так что, Коляш, не один ты испытания проводишь, мы тут тоже на месте не стоим. Ты, правда, все по камушкам, а я вот по бутылочкам. — Костя захохотал, но вмиг посерьезнел, едва поднял стакан. Даже дыхание его изменилось — стало глубоким, взволнованным. Он поднес стакан ко рту, некоторое время сосредоточенно смотрел на вздрагивающую поверхность водки, и лицо его в этот момент сделалось почти торжественным. Острый кадык дернулся, шея
«А ведь мне кончать его придется, — спокойно подумал Николай. — Уж больно крепко в его башку этот камушек засел». И он тоже выпил сразу, одним махом, отломил кусочек хлеба, обмакнул в соль и сунул в рот.
— Пошла? — с участием спросил Костя.
— А куда ж ей деться? — улыбнулся Николай, почувствовав, что и ему стало легче.
— Ха! — вдруг с восторгом заорал Костя. — Глянь, кто идет! Опоздал! Опоздал! — он захлопал в ладоши, приветствуя невысокого парня, который быстро шел между столиками. — Ну, Брек, от тебя я этого не ожидал!
Парень подошел, молча пожал руку Николаю, хлопнул по плечу Костю. Подняв с пола бутылку и убедившись, что она пуста, поставил в угол.
— А я и говорю Коляшу, давай, говорю, Коляш, сразу выпьем! Как чуяло сердце! Скажи, Коляш, говорил я? Ну, скажи! — Костя пьянел прямо на глазах.
— Что Любаша? Не вернулась? — деловито спросил Борис. Кличка Брек прилипла к нему после того, как он некоторое время занимался боксом.
— Смоталась Любаша! — взвизгнул Костя. Он всегда был рад посмеяться над кем угодно. — Пацана под мышку, и будь здоров! Так что теперь наш Коляш — вольный казак и черт ему не брат, и вообще он с сегодняшнего дня пьет стакан во единый дух. Скажи, Коляш!
— К родным поехала погостить, — улыбнулся Николай. — Приедет.
— Пусть погостит, — согласился Борис. — Тебе с ней не очень-то вольготно было, а? Выпить с друзьями и то не всегда время находилось, а?
— Теперь он наш! — Костя полез обниматься к Николаю, звонко расцеловал его в обе щеки, потянулся было и к губам, но Борис резко ударил его жесткой ладонью по ребрам. Костя охнул от неожиданности и сел.
— А ну-ка мотанись! У тебя это здорово получается! — Борис вынул три рубля и сунул Косте в кармашек пиджака.
— Так ведь мало! Коляш! — жалобно протянул Костя, но наткнулся на веселый взгляд Николая.
— Давай, Костомаха, пластайся!
Вторую бутылку они тоже выпили за один раз, правда, Борису налили побольше. После этого все трое отправились бродить по городу. У них был свой, давно выверенный, любимый маршрут, и неудивительно, что они встретили друзей, а к вечеру их собралось уже человек шесть-семь.
Когда стемнело, решили сходить в пивной бар, выпили по две-три кружки пива, самоотверженно очистив карманы от остатков денег, правда, Николаю удалось все-таки рублевку утаить. Потом двинулись в парк, а оттуда медленной,
Уже когда показались огни центральной улицы, Николай как-то внове окинул Костю взглядом, отметив про себя его неряшливость и запущенность.
— Какой-то ты расхристанный, — пробормотал он.
— Простите, пожалуйста! — завопил Костя. — Я забыл на рояле свой галстук! — и он засмеялся в полнейшем восторге от своей остроты.
— Забыл? — переспросил Николай и, протянув руку, схватил за галстук проходившего мимо парня. Тот шел с девушкой и, конечно, не мог оставить выходку Николая безнаказанной.
— Сволочи! — пробормотал он чуть слышно, почти про себя, и уже хотел было пройти мимо, но Николай, уцепившись за галстук двумя руками, потребовал, чтобы парень тут же снял его.
Все поняли, что намечается что-то интересное, и окружили кольцом парня и его девушку. Николай, воспользовавшись этим, изо всей силы ударил парня под дых. И тут не сдержался Борис — сжав ладони в один сдвоенный кулак, размахнувшись, он опустил его рядом с позвоночником парня. Борис занимался боксом и знал, куда лучше ударить. После этого парень уже не сопротивлялся — он мешком рухнул на камни мостовой и, корчась от боли, перевернулся на спину.
Вдруг где-то за дворами раздался милицейский свисток.
— Во двор! — скомандовал Борис, и все бросились в ближайшую подворотню.
Николай сочувствующе посмотрел, как парень, скользяще хватаясь пальцами за стену дома, поднялся, помог ему распрямиться, а когда тот обессиленно откинул голову назад, сорвал с него галстук и, зная, что за ним сейчас из темноты двора наблюдают друзья, широко размахнулся и, красиво рванувшись корпусом вперед, ударил парня в челюсть.
— Вот такушки… И пусть в больнице решают, кто из нас сволочь. Если, конечно, тебя туда возьмут. — И нарочито медленно вошел в темноту двора.
— Ну, ты даешь! — шепотом завизжал Костя.
— На, носи! — Николай протянул ему галстук.
Они пробежали через двор, вышли на другую улицу, пересекли сквер и, почувствовав себя в безопасности, расположились на скамейке.
— А знаешь, Коляш, — сказал Борис одобрительно, — я от тебя такой прыти не ожидал!
— Ого! — Костя похлопал Николая по плечу. — Он еще не такое может, у него еще кое-что есть, скажи, Коляш!
— А что у него еще есть? — спросил Борис.
— Да ладно вам, — Николай был польщен тем, что Борис выделил его из остальных, отметил его отвагу, ведь это он врезал детине, когда все прятались за забором.
— Ну, похвастайся, — настаивал Борис. — Люди мы свои, не первый раз встречаемся, не последний, ну?
— Расскажи про камушек, Коляш! — заорал Костя. — Расскажи! Ты как-то начал, но тебя перебили, не дослушали…
Костя не успел закончить. Николай изо всех сил ударил его кулаком в лицо, накрыв рот, нос, глаза. Костя захлебнулся и, пошатываясь, отошел в сторону, сплевывая кровавую кашицу.
— Ого! — Борис озадаченно присвистнул. — А Костомаху-то за что? Коляш! С тобой стало опасно разговаривать.