Ошибка. Мозаика судеб
Шрифт:
– Надо же... я как-то иначе представлял твою работу.
– Не ты один...
– И ты не знаешь, как решится дело с разводом графа?
– Знаю, - лукавая улыбка заиграла на лице Эль.
– Просто, я поспособствую этому делу, так сказать, лично.
– Хм... посмотрим...
***
По случаю того, что намечалось расторжение брака главы земли Саубер, третейская коллегия собралась из самых уважаемых и высокопоставленных людей Крежича. Обер-прокурор господин Ирвин, мэр города господин Папс, и сам вице-наместник - господин Натон, не преминули самолично поучаствовать в процессе. В кои-то веки подобное
Графиня Саубер решила бороться за своё 'счастье' до конца. И даже больше. Она намеревалась выставить своего муженька в таком невыгодном свете, чтобы его потом ни в один приличный дом не пустили, здороваться перестали и пугали его именем непослушных детей. На заседание третейской комиссии Раса оделась строго, неброско, даже скромно. Сделала гладкую прическу, полностью проигнорировала макияж, из украшений оставила только обручальное кольцо и простенькие серьги. Пусть все видят, в каком чёрном теле держал её муж! Члены третейской комиссии сначала даже не узнали преобразившуюся графиню. На торжества, либо другие мероприятия, проходившие в Крежиче, она приезжала в совершенно других нарядах.
Если бы граф не придерживался довольно аскетичного стиля в одежде, то графине, быть может, и удалось бы таким нехитрым способом вызвать у комиссии жалость к себе. Но Гедеон явился на заседание в тёмно-сером дорожном костюме, и его титул и местоположение в обществе можно было опознать лишь по родовому знаку: семилучевой золотой звезде с сапфировой серединой, символизирующей землю Саубер в составе Семиземья. К слову сказать, у императорской звезды каждый из семи лучей был из драгоценного камня: изумруд, сапфир, рубин, аметист, топаз, турмалин, и, разумеется, алмаз.
Процесс, к великому удовольствию пока ещё графини Саубер, проводился открыто, зал заседаний оказался набитым до отказа. Так что зрителей и свидетелей предстоящего позора графа было несколько сотен человек, что не могло не радовать Рассу.
Вице-наместник, председательствующий на данном заседании объявил процесс открытым и стал зачитывать прошение графа:
– Я, Гедеон Саубер, наместник земли Саубер, истинный приемник основателя рода... бла-бла-бла...
– господин Натон не стал заморачиваться с перечислением всех титулов и регалий графа, занимавших целую страницу рукописного текста, которые все присутствующие и так знали наизусть с младенчества, и сразу перешёл к существу вопроса.
– Прошу расторгнуть брак с графиней Расой Саубер, урождённой Онрю, по причине её недостойного поведения во время моего отсутствия, - вице-наместник вопросительно посмотрел на означенную графиню.
– Госпожа Саубер, имеете ли вы что-нибудь сказать по данному вопросу?
– Имею, - с вызовом ответила женщина, вставая со своего места, чего делать было совершенно не обязательно. Но у Расы были на то свои причины. Абсолютно все зрители в зале должны были увидеть её скромность и добродетельность.
– Я не понимаю, в чём заключается моё недостойное поведение?!
– Фанагор недоумённо хмыкнул и обернулся к Эль. Но Пряха лишь улыбалась предвкушающе, и с интересом следила за разыгрываемым спектаклем.
– В отсутствии мужа я взвалила на свои плечи всю тяжесть управления имением! Трудилась не покладая рук!
– И ног!
– раздался из зала ехидный мужской голос.
– Не выкрикивайте с места! Графиня, продолжайте.
– За время моего управления многое поменялось. Да, люди стали работать больше, но результаты говорят сами за себя!
– Какие результаты?
– Поинтересовался господин Натон.
Раса не была готова отвечать на конкретные вопросы. Она считала, что будет достаточно лишь её слова, и все примут это заявление на веру. Разве должна она отчитываться перед этими... людишками, что и как делала в собственном имении?
– Что вы имеете в виду?
– Ничего особенного, - немного растерялся вице-наместник, - просто думал, что ваше новаторское управление может пригодиться и другим... Распространить, так сказать, передовой опыт.
– Результаты так быстро не сказываются!
– Гордо заявила графиня.
– И считаю, что теперь, когда все мои старания сведены на нет, результатов и не будет! Ведь граф, как вернулся, сразу отменил все мои распоряжения, а лентяи - слуги и рады стараться!
– То есть, вы, графиня, считаете, что без вашего руководства имение разорится?
– Раса не удосужилась ответить, а лишь недовольно повела плечиком. Пусть думают, что хотят.
– Ладно. Оставим хозяйственные вопросы и вернёмся к формулировке прошения. Отрицаете ли вы своё недостойное поведение?
– Отрицаю!
– Вы настаиваете на том, что ничего предосудительного в отсутствие графа не совершали?
– Настаиваю!
– А как же...
– господин Натон запнулся, не решаясь сказать вслух то, о чём в последнее время сплетничали во всех домах Крежича и его окрестностей.
– Лицо мужского пола, проживающее с вами в замке на правах... кхм... хозяина?
– Что в этом неприличного?
– Цинично осведомилась Раса, не моргая глядя на председателя комиссии.
Зал возмущённо загудел. Но женщину это нисколько не смутило. Граф тоже выглядел спокойным и невозмутимым.
– ??? Простите...
– напряжённо сглотнул господин Натон, мельком взглянул на графа, и упёр возмущённый взгляд в Расу.
– При живом муже?!
– Я не знала, что он живой, - ядовито поведала оскорблённая женщина.
– В официальном письме написано, что граф Саубер пропал без вести после битвы при Порт-Марине, - она поднесла к носу вице-наместника означенное письмо.
– После магической атаки, которая была применена джахской армией, все, кого не нашли среди раненых и убитых, были причислены к пропавшим без вести! Что это значит, вы, господин Натон, как мужчина, должны понимать лучше, чем любая женщина!
– Откуда такие познания, госпожа графиня?
– Обер-прокурор, молчавший до этого, озаботился столь специфичными сведениями, известными Расе.
– Мне объяснил... один человек, - небольшая заминка произошла лишь потому, что графиня не хотела называть имя своего источника информации вслух.
За неё это сделал господин Ирвин.
– У виконта Бизеля хорошие осведомители, но он вам солгал!
– Как?!
– Бурно и ненатурально воскликнула Раса, мгновенно сообразив, как можно использовать слова обер-прокурора в свою пользу. Она тут же изобразила на лице глубокое раскаяние и посмотрела на мужа.
– Меня обманули?!