Ошибки богов. Тетралогия
Шрифт:
– Приветствую, повелитель! – проревел он, тормозя возле меня, как локомотив, и подламываясь сперва передними копытами на колени, а потом задними. – Готов служить!
– Мне бы тебя на землю, да ставить на скачках, – пробормотал я. – Миллионером за час бы стал. Ладно, как звать тебя, мустанг? И где Центория?
Кентавр ошалело потряс головой. Видно, мыслительная деятельность у него уступала физической. В разы. Но главные вопросы он уловил:
– Так ведь вы сами только что назвали мое имя?! – удивился он, оборачиваясь и разглаживая травяную подстилку на своем крупе. О седле
– Успокойся, успокойся, большой и злобный великан, – попытался я задобрить жеребчика. – Как ты сказал тебя зовут? Мустанг? Какое совпадение…
– Я Муса из рода гордого Танго, – заливая меня слезами, поведало это чудо природы. – Но как нам жить дальше?!
– Дядя Ричард поговорил с Духами и милостиво согласился взять на себя ваши грехи!
– Правда?! – бугай уставился на меня взором кота из Шрека. – Вы не шутите, Избранный?!
– Правда, правда, – вздохнул я. – Клянусь Светом!
В воздухе зазвенело, вокруг расцвели подснежники, полилась песнь Белоснежки, запорхали птички, вышел Бемби из леса и появилась ехидная Галадриэль, уже по пояс.
– Подтверждено! – ухмыляясь во весь свой воздушный рот, громогласно заявила она. – Теперь не отвертишься, Рич. Чао! – И исчезла, оставив после себя завянувшие цветы, поперхнувшуюся гнилым яблоком Снежку, оленье говно и двух остолбеневших идиотов.
– Твою ма-а-а-ать!!!…
… Что это было, повелитель? – нудел мой таксист. – Ведь, это Великий Дух?!
– Да, а теперь заткнись!
– Я видел Великого Духа! Я видел Духа! А она правда была бесплотной? Мне не показалось?!
– Да, а сейчас закрой рот!
– А это правда, что на вас их метка? То-то все болтали в стаде, что даже в дикарском обличье не могли причинить вам вред!
– Да, метка! – проревел я, в третий раз скатываясь с седла на землю. – Заткни фонтан и помоги мне сесть!!! Стоп, что ты сказал?! Не могли причинить мне вред?!
– Все верно. – Сокрушенно признаваясь мне, поведал жеребец. – Я был тем, кто кинул камень и оглушил вас у проклятых руин. Я слабо припоминаю, что не мог поднять совершенно легкий с виду камешек, а, разозлившись, зашвырнул его, не целясь, в вашу сторону. А когда поскакал за ним, то не мог поднять молот на вас! И снова слепая ярость подавила мои мысли и заставила…
– Достаточно! – поморщился я. – Развел тут оперные сопли. Я понял. Мне надо подумать. А ты помоги мне! Кстати, тебе лет-то сколько?
– Восемь! – гордо признался злодей театра.
– Ско-о-олько?!!
– Серьезно, восемь! – подтвердил он. – Не верите? Да спросите кого угодно! Любой подтвердит, что Муса из Рода Танго уже на следующий год может запрыгивать на кобыл!
– Так, погоди, – потряс я головой, не желая признавать эту лютую дичь. – Расскажи мне про возраст кентавров. Сколько вы живете и все остальное.
Из сбивчивого рассказа Мусы, мне
Странное дело, но у самцов строение тела было очевидным, – как стандартного коня. А вот кто решил так пошутить с самками, – оставалось тайной, затерянной в веках. И опять-таки, никто не парился над этим. Кобылки с удовольствием отдавались как соплеменникам, так и прочим расам, способным удовлетворить их ненасытный аппетит, но беременели только от себе подобных.
– Хоть об этом подумали предки-извращенцы! – пробормотал я, с трудом удерживаясь на подушке из трав, пока Муса отчаянно пытался не перейти в галоп из незнакомой рыси. По его словам, он в жизни не передвигался так медленно, и я был склонен поверить ему на слово.
– Сколько займет времени до лагеря добраться? – трясясь в импровизированном седле, спросил я Мусю.
– Хорошо, если полдня, – тоскливо косясь на солнце, протянул он.
– Тогда притормози.
Как только он встал, я съехал на землю и выдернул из седла длинную веревку, связывающую его. Подушка рассыпалась, зато теперь у меня была возможность держаться за что-то другое, кроме крепкой груди Муси и его торчащих сосков. С трудом вскарабкавшись обратно, я кинул ему веревку и наказал крепко держать. Зато теперь, схватившись за концы, я почувствовал себя настоящим всадником. Но чего-то не хватало…
– Н-но! Пошла родная! – и тупорылый Избранный ударил пятками по крупу.
Как оказалось после, Мусю никогда в жизни не пинали в бока чьи бы то ни было ноги, и он действовал на одних инстинктах. Но это было позже. А я летел, наслаждаясь короткими секундами невесомости, пока не встретился с деревом. Даже не отключившись, я лежал на травке и балдел, поражаясь собственному идиотизму, пока жеребец в панике месил землю вокруг. Подлечившись, я решил заканчивать этот цирк.
– Успокойся, я в порядке. Кому вообще пришла идея в голову послать такого впечатлительного кентавра как ты?
– Мне!…
Дубль два. Избранный сидит на крупе Муси, держась за веревки.
– Поехали! – Дыг-ды-дыг, Дыг-ды-дыг. – А-а-а, мать твою!
Нелегкое это дело, – удержаться на спине галопирующей лошади. Вставая и вытирая грязь с морды, я двинулся к непокорному транспорту.
Дубль три. Заколебавшись и наплевав на приличия, я прижался к Мусе, как родному папаше, обхватив его гордую спину. При всем желании я не мог соединить руки, настолько его торс был огромен. На задницу пришлось снова забить, так как подушку я распустил собственноручно.