Ошибочка вышла
Шрифт:
Но что это? В рой мыслей в голове ворвался едва уловимый звук. Всхлипывание? Нет, наверно, показалось. В ванной что-то зашуршало, а затем там что-то громко упало на пол. Кирилл бросился на непонятные звуки и, едва только раскрыл дверь, увидел Катю, держащуюся за живот и согнувшуюся пополам.
— Катя, что случилось? — тут же подскочил он к девушке, обхватывая ее и разворачивая к себе, но встретившись с ее взглядом, отшатнулся — столько боли было в ее глазах. — Что? Он тебя бил?
Катя молчала. Лишь только прикрыла глаза.
— Катюша, моя хорошая, посмотри
Девушка слабо помотала головой. А он смотрел на ее блестевшие от едва сдерживаемых слез глаза и тихо закипал от ненависти к Алексу, посмевшему причинить вред Кате. Ошибся он на его счет.
— Он тебя ударил?
Катя отрицательно замотала головой, все больше обхватывая себя руками и сникая в его руках.
— Приставал? — осенила вдруг его догадка.
— Да нет же, — наконец, едва выдыхая, произнесла она. — Все нормально. Скоро все пройдет. Сейчас таблетку выпью, и пройдет.
— Это ты называешь «нормально»? Да ты вся бледная, скрюченная. Может быть врача вызвать?
— Не надо. У меня так бывает.
Кирилл недоверчиво посмотрел на нее, решая, что делать дальше. Быть может, ему все же стоило вызвать врача? А вдруг что-то серьезное?
— О господи, обычное ПМС, — закатила Катя глаза.
Потапов непонимающе вскинул брови. Но потом до него дошло.
— Тебе лучше прилечь. — Дивясь самому себе из-за такой заботы, Кирилл бережно отвел Катю до ее комнаты и помог лечь в постель. И кто знает, будь он в своем собственном теле, вероятнее всего весь этот путь Катя проделала бы не на своих ногах, а на его руках. — Где эти твои таблетки, которые ты принимаешь?
— Закатились под раковину. Я как раз искала их, когда ты вошел.
— Лежи, сейчас принесу.
Меньше, чем через минуту он уже протягивал ей стакан воды и медикамент.
— Посиди со мной, — тихо попросила Катя, подавая ему пустой стакан.
Кирилл молча обогнул кровать и устроился рядом с девушкой, привлекая ее повыше к себе.
Было что-то необъяснимое и теплое в том, как бережно Кирилл окутывал ее своими руками, поправлял покрывало на ее ногах. Он прижал ее к своей груди, и оба замерли, боясь пошевелиться.
— Может быть я тебя отвлекаю? — принялась оправдываться Катя, скрывая за этим свое волнение от их близости. — Я ведь тебя не держу…
— Тссс, ничего не отвлекаешь, — едва слышно ответил Кирилл, прижавшись к ее голове и поправляя ей выбившийся локон за ухо. — Как ты себя чувствуешь?
— Словно я попала на какую-то планету, где ты окончательно сошел с ума и заботишься обо мне, — не подумав, ляпнула то, что вертелось в мыслях Катя.
— Знаешь, наверно, это совершенно удивительная планета, — тепло отозвался он, откидываясь на подушку и увлекая девушку за собой. — В ней все так, как мы привыкли видеть вокруг, но люди совершенно иные. Катюха, Катюха, отчего же ты все это время меня так обманывала?
Она опешила от такого вопроса, приподнялась и с недоумением уставилась на него.
— Я? Тебя? —
— Обманывала, обманывала. Столько лет скрывала от меня себя настоящую…
— А ты не больно уж и интересовался, — ловко парировала она, но тут же вновь согнулась от нового спазма в животе.
— Что? — забеспокоился Кирилл. — Может все-таки врача?
— Говорю же, все пройдет. Не сразу, конечно.
Она тихо устроилась на кровати рядом с Кириллом и свернулась калачиком, накрыв ладонями живот. Конечно, ей не нравилось выставлять свои слабости напоказ, но сейчас ей было настолько плохо, что о всех свои принципах она предпочла просто забыть. Боль то немного отпускала, то снова скручивала, выворачивая реальность наизнанку. Катя провела ладонью по животу, легонечко, двигая ею по ходу часовой стрелки — когда-то мама говорила ей, что так можно унять боль. Чушь, конечно, как можно убрать боль поглаживанием, но это хоть как-то отвлекало от тяжелых ощущений.
Она ощутила спиной его тепло и почувствовала, как его горячие ладони накрыли сверху ее.
— Совсем руки холодные, — прошептал Кирилл на ухо. — Тебе это помогает?
— Не знаю. Разве что чуть-чуть.
Без лишних слов Кирилл развернул ее к себе, притянул повыше и, почти усадив на себя, завернул обоих в одеяло. Катя не возражала — не было сил. И даже когда он стал вторить ее движениям, поглаживая болевший живот, тоже не возражала. Просто тихо прижалась к плечу и закрыла глаза. И больше ничего не хотелось — лишь бы только эта боль утихла. Было что-то неправильное в том, что рядом с Кириллом она сейчас ощущала тепло и уют, но ведь неправильным было и его появление здесь в теле Иры, и их новые отношения. Все как-то неправильно. Это совершенно не вписывалось в их прежнюю жизнь, и как быть им потом, когда эта несуразица закончится, Катя попросту не знала. Как не знала, чего же она боялась сейчас больше: что этот кошмар для Кирилла не закончится никогда или, напротив, это все окончится и жизнь их вернется в прежнее русло.
— Знаешь, я сегодня, наконец, встретил ту колдунью, — словно угадав ход ее мыслей, тихо произнес Кирилл, и дождавшись ответного жеста головой, продолжил. — Есть шанс все исправить. Я вернусь в свое тело, Ирка вернется в свое. И забудем все как страшный сон.
— Что для этого надо?
— Она провела какой-то обряд, зачитала заговор. Теперь мне нужно будет принять ее заколдованную воду и ждать результата.
— Здорово, — слабо отозвалась Катя. — Выходит, нам пора прощаться? Ты уже все сделал, чтобы вернуться?
Как странно, сейчас она совершенно не чувствовала облегчения от того, что все вернется на круги своя. Снова рядом с ней будет прежняя Ирка, а Кирилл станет самим собой. Они вновь не будут видеться, а при редких встречах вновь обменяются колкими любезностями. Исчезнет между ними эта напряженная скованность… И они снова станут друг для друга чужими. Все так, как и должно быть, но отчего тогда так грустно? Отчего ей так хотелось оттянуть момент расставания?
— Пока нет.
— Почему? Передумал возвращаться?