Ошо. История жизни независимого мистика

Раджниш Бхагаван Шри

16 января 1971 года.

Моим любимым.

Любовь вам!

В настоящее время мои путешествия почти прекратились. Мои обещания, которые я дал другим в моем предыдущем перерождении, я сдержал. С настоящего момента у меня будет одно место пребывания. Те, кто захочет прийти, придут сами. Они всегда приходят. И, возможно, действуя таким образом, я буду оказывать больше помощи тем, кто в ней нуждается. Я завершил наиболее обширную часть своего труда. Сейчас я буду идти вглубь. Я переходил от города к городу и взывал к людям; теперь я жду их к себе. Таково сейчас это внутреннее побуждение. И так как я никогда ничего не делал без внутреннего побуждения, так и не могу делать этого и сейчас.

16 января 1971 года.

Моим любимым.

Любовь вам!

До этого дня ручей сам прибегал к жаждущим. Но теперь такое невозможно. Сейчас жаждущие должны будут идти к источнику сами. И такое, вероятно, является закономерностью. Разве не так? Я почти перестал путешествовать. Послание было доставлено. Теперь тот, кто хочет отыскать меня, найдет меня сам. А к тому, кто не хотел меня искать, я тоже постучал в дверь.

16 февраля 1971 года Моим любимым.

Любовь вам!

Я заканчиваю внешние выезды. Но тем, кто действительно меня зовет, я открываю двери внутреннего путешествия. Нет, ни один не останется снаружи, я войду в ваше сердце и буду говорить с вами. И то, что вы не поймете на внешнем языке, то вы поймете через внутреннюю речь. Я достаточно говорил о тонких материях

грубым языком. Теперь тонкие материи должны передаваться единственно через тонкие материи.

В начале 1971 г. случилось памятное событие — мать Ошо получила от него посвящение и стала его ученицей. Ошо дал ей новое имя — Ма Амрит Сарасвати. Те, что присутствовали при этом событии, были тронуты зрелищем, когда сын коснулся ног своей матери, а мать, склонившись, прикоснулась к ногам сына — ныне своего учителя.

Когда однажды ее спросили, что она чувствует, будучи матерью Бхагвана, она ответила:

«Он мой сын и он — Бхагван. И когда я склоняюсь перед ним, у меня есть ощущение, что он — Бхагван, и в то же время я чувствую, что это мой сын, от этого становится тепло на душе. И еще есть такое благоговейное чувство, будто он — Бог».

Поскольку его путешествия и публичные выступления закончились, у Ошо появилась возможность встречаться со все большим количеством людей, приехавших с Запада. Одной из первых прибывших (из Франкфурта, Германия) была Кристина Вульф, потом известная как постоянная спутница Ошо Ма Йога Вивек. Она была единственной подругой Ошо, как Шаши, которая умерла, когда Ошо было семнадцать лет. Ошо открыл эту тайну в следующих словах: «В юности у меня была подруга. Потом она умерла. Но на смертном одре она пообещала вернуться. И она действительно вернулась. Ту подругу звали Шаши. Она умерла в 1947 г. Она была дочерью одного врача, доктора Шармы, из нашей деревни. Сейчас он тоже умер. И сейчас она явилась как Вивек — чтобы заботиться обо мне». «Вивек» на санскрите означает «осознанность» или «сознательность». Это была та самая постоянная осознанность, с которой она ухаживала за Ото, что являлось тяжелой, но благодарной работой. 16 апреля 1971 г. в интервью, данном в тот день, когда Вивек приняла санньясу, Ошо объяснил, как он дал ей это имя и что оно означает.

«Вчера утром ко мне явилась одна женщина. Я сказал ей принять санньясу. Она пришла в замешательство. Она попросила у меня отсрочки, по крайней мере на два дня, чтобы все обдумать и решить. Я настаивал: „Прими ее сегодня, прямо сейчас“. Поскольку она колебалась, я дал ей два дня. На следующее утро она пришла и приняла санньясу… Я спросил у нее: „Почему? Я ведь дал тебе два дня — почему ты пришла так скоро?“

„В три часа ночи, — ответила она, — я неожиданно проснулась, и что-то глубоко внутри меня сказало мне — ступай и прими санньясу“.

Это не было решением, которое она приняла сама, но было решение, принятое глубоко в ее душе. Но в тот момент, когда она вошла в комнату, я узнал направление ее мыслей — то, которое она ощутила только через двадцать часов. Поэтому, если я говорю „прими санньясу“, у каждого человека, которому я это говорю, для этого имеется очень много причин. Или же он уже был санньясином в его последней жизни, или он был санньясином где-то в его долгом путешествии.

Вчера я дал ей другое имя, но сегодня мне пришлось сменить его, потому что я дал ей то имя, когда она была в нерешительности. Сегодня я даю ей иное имя, которое будет ей подспорьем. Но когда она пришла ко мне тогда утром, я решил за нее; то имя было совсем необязательным. И я дал ей имя Ма Йога Вивек, потому что это решение пришло через ее вивек, ее осознанность, ее сознание.

Вивек так близка ко мне, что как будто постоянно распята на кресте. Ей приходится это делать, и это трудно. Находиться рядом со мной — большое напряжение. Чем ближе вы ко мне, тем выше ответственность. Чем ближе вы ко мне, тем больше вам придется меняться. Чем больше вы ощущаете свою никчемность, тем сильнее начинаете чувствовать свою значимость — а цель кажется почти недостижимой. Ведь я продолжаю создавать множество критических ситуаций. Я должен создавать их, потому что только через противоречия можно создать единое целое. Только благодаря все более и более трудным обстоятельствам происходит духовный рост. Рост не может быть спокойным, рост болезнен. Вы можете спросить — как ты можешь творить такое с Вивек? Быть со мной — это крест, доля эта тяжела».

Коль скоро Ошо сократил число поездок, выступлений и других мероприятий на выезде, его жизнь и работа приняли совершенно другую форму. В мае 1971 г., вспоминает Свами Йога Чинмайа, Ошо сказал ему, что поскольку работа пошла в глубину, ей необходимо придать новое измерение. До этого Ошо был известен под именем Ачарья, что означало «учитель». Он попросил Чинмайа подыскать ему новое имя. Чинмайа предложил несколько имен, из которых Ошо выбрал имя «Бхагван», буквально переводящееся как «Бог». Это символическое имя, однако оно обозначает качества, относящиеся к сердцу, любви и преданности. Как предполагалось, оно должно было означать труд, сосредоточенный на сердце, труд, который впредь будет выполняться в условиях любви, в гармонии с духом Бхакти [41] , суфизма и Тантры [42] .

41

Бхакти (на санскрите «преданность, любовь к Богу») — религиозно-сектантское движение в Индии XII–XVII вв. В основе учения бхакти лежит одна из религиозных доктрин индуизма, сформулированная в «Бхакгиратнавали» — произведении конца XIV в. Последователи бхакти считают, что для спасения человека достаточно лишь беспредельной любви к Богу без почитания жрецов и выполнения обрядов. Движение бхакти провозглашало равенство всех людей перед Богом, отрицало кастовое деление. Одной из позднейших форм бхакти явился сикхизм.

42

Тантра (на санскрите — «непрерывность», «связь», «нить») — в буддизме совокупность эзотерических учений о двуединой природе мира, включающей мужское и женское начало в их неразделимом союзе. В тибетской терминологии тантра определяется как система практик для достижения высшей реализации. Разнообразные толкования слова «тантра» различными школами и течениями нередко приводят к недоразумениям, поскольку даже в Индии и в Тибете этим термином обозначают совершенно разные понятия, от обычной магии до пути к просветлению.

То новое измерение, на которое Ошо хотел указать, было измерением сердца или любви. Он уже не делал упора на интеллект или на обращение к большим массам народа. Ачарья (учитель) достаточно общался посредством головы, теперь он хотел обращаться от сердца к сердцу с теми, кто любил его. С этого времени Ачарья Раджниш должен был именоваться Бхагван Шри Раджниш.

«Мне очень понравилось это определение, — сказал я. — Оно соответствует положению дел. По крайней мере на несколько лет, потом можно сменить его… Я выбрал его для особой цели, и оно хорошо послужило, потому что люди, до этого приходившие ко мне за знаниями, приходить перестали. В тот день, когда я назвал себя Бхагван, они перестали приходить. Для них этого было слишком много, слишком много для их эго — что кто-то называет себя Бхагван…

Они перестали приходить. Они являлись ко мне, чтобы приобрести знания. Теперь я совершенно изменил направление моей деятельности. Я начал работать на другом уровне, в ином измерении. Теперь я даю вам существование, а не знание. Я был ачарья, а они были студентами; они учились. Сейчас я не учитель, а вы здесь более не ученики.

Я здесь для того, чтобы наделить существованием. Я здесь для того, чтобы пробудить вас. Я не собираюсь давать вам знания. Я намерен дать вам осмысление — а

это абсолютно другое измерение.

Назвать себя Бхагваном было чисто символическим действием; сейчас мой труд вошел в другое измерение. И это оказалось чрезвычайно полезным. Все случайные люди автоматически исчезли, а начали прибывать люди совершенно иных качеств.

Это прекрасно сработало. Выбор Чинмайа был правильным. Остались только те, кто хотел раствориться во мне. Все другие разбежались. Они освободили пространство вокруг меня. В противном случае они бы слишком толпились, и истинно ищущим было бы трудно подойти ко мне поближе. Толпы исчезли. Слово „Бхагван“ подействовало как атомный взрыв. Оно сработало правильно. Я был счастлив, что выбрал его».

С того дня, что Ото принял это имя, его много раз спрашивали, зачем он назвал себя Богом? Что это означает? И Ошо очень детально ответил на эти вопросы.

«Потому что я им являюсь — как и вы. И потому что существует только Бог. Выбор существует не между тем, чтобы быть Богом или не быть им; выбор делается между тем, признавать это или нет. Вы можете выбрать не называться Богом, но вы не можете выбрать не быть им.

Когда вы называете эту жизнь Богом, вы привносите в нее поэзию. Вы привносите образ, вы открываете дверь. Вы говорите — возможно большее. Вы говорите — мы не конечны. Перед вашим внутренним взором возникают высокие сферы новых возможностей. Вы начинаете мечтать. В тот момент, когда вы произносите, что существование божественно, мечты становятся достижимыми. Потом вы сможете жить жизнью путешественника. Бог — это величайшее приключение… величайшее странствие.

Существует только два способа дать жизни определение. Первый способ — это способ реалиста. Он называет ее материей. Другой способ принадлежит поэту, мечтателю — он называет ее Богом.

Я — поэт до бесстыдства. Я не реалист. Я называю себя Богом. Я называю Богом вас. Я могу назвать Богом горы, я могу назвать Богом деревья, я могу назвать Богом облака… с Богом вы можете расти, с Богом вы можете оседлать громадные приливные волны, можете доплыть до другого берега. Бог это просто проблеск в вашей судьбе. Вы очеловечиваете существование.

В конце концов, между вами и этим деревом не пустота. В конце концов, между вами и вашим возлюбленным не пустота — Бог присутствует везде. Он окружает вас, он — ваше окружение. Он внутри и снаружи.

Когда я называю себя Богом, я тем самым провоцирую вас, бросаю вам вызов. Я называю себя Богом попросту для того, чтобы вы набрались смелости признать это. Если вы сможете признать таковым меня, вы делаете первый шаг к тому, чтобы признать его в себе.

Обычно вам очень трудно признать Бога в себе, потому что вас приучили проклинать себя. Вас все время учили тому, что вы грешник. Я здесь для того, чтобы покончить со всей этой ерундой. Я настаиваю на том, что вы несовершенны только в одном — в нехватке смелости признать то, кем вы на самом деле являетесь.

…Называя себя Богом, я не принижаю Бога — я возвышаю вас. Я беру вас с собой в путешествие в высшие сферы. Я просто приоткрываю вам двери на гималайские пики. Однажды вы начнете признавать, что вы тоже божественны, и тем самым избавитесь от груза. Потом могут случиться ошибки, но уже больше не будет грехов, вы уже не грешник. Вас могут неверно понять, вы можете заблуждаться, но вы не грешник. Что бы вы ни делали, вы не можете утратить свое божественное начало — поскольку это ваша природа.

Индийский вариант слова „Бог“, Бхагван, даже лучше, чем Бог. Это слово невероятно наполнено смыслом. Оно просто значит „благословенный“ и ничего более. „Бхагван“ означает „благословенный“ — того, кому повезло осознать свое собственное существование.

В нем не содержится христианских ассоциаций. Когда вы произносите „Бог“, кажется, будто вы создали Вселенную. Я отвергаю всякую ответственность за это! Я мир не создавал.

Я для этого слишком глуп. Христианская идея Бога состоит в том, что он создал этот мир. Бхагван в корне от него отличается, у него нет ничего общего с созданием Вселенной. Он просто тот, кто осознал самого себя как нечто божественное. В этом осознании и заключается благословенность. В этом осознании состоит блаженство. Он стал блаженным.

Я называю себя Бхагваном, потому что я уважаю себя. Я до невероятия наполнен тем, что я есмь. Я — благословен. У меня нет причин для недовольства. Вот в чем значение слова „Бхагван“ — когда вы всем довольны, когда каждая минута вашей жизни полноценна… когда вы не желаете чего-то в будущем, ваше настоящее так наполнено, прямо до краев… когда нет места несбыточным желаниям.

Вот почему мы называем Будду Бхагваном. В своей космологии он отрицает Бога. Он говорил — нет Бога, нет создателя. Христиане бывают очень озадачены, когда Будда говорит, что нет Бога, нет создателя. Тогда почему буддисты называют его Бхагваном?

Наше значение слова „Бхагван“ отлично в корне. Мы называем его Будда, Бхагван, потому что у него нет более желаний. Он доволен. Он счастлив и находится дома. Он пришел домой — вот в чем его благословенность. Сейчас между ним и существованием нет противоречий. Он находится в гармонии. Сейчас он и весь остальной мир не являются двумя отдельными вещами. Они вибрируют в унисон. Он стал частью целого оркестра. Становясь частью великого оркестра звезд, деревьев, цветов, ветров, облаков, морей и песка, он стал благословенным — и мы называем его Бхагван.

Когда я называю себя Бхагваном, я просто пытаюсь сказать вам: „Посмотрите на меня — розы расцвели. И то, что случилось со мной, может случиться с вами. Так что не чувствуйте себя обделенными и не впадайте в депрессию. Посмотрите на меня, и ваша надежда вернется к вам, и вы не будете чувствовать безнадежно.

Называть себя Бхагваном — это только инструмент. В любой день я могу отказаться от этого имени. В тот момент, когда я увидел, что оно срабатывает, потянулась цепочка. В ту минуту, когда я увижу, что оно больше не нужно, более не зажигает людей… когда будет достаточно доказательств… если оно перестанет действовать благотворно на моих санньясинов, я тотчас перестану называть себя Бхагваном. Инструмент отслужит свой век“».

В путешествиях Ошо постепенно находил тех, кто в последующие годы стали членами его семьи. С помощью своих медитационных техник он смог собрать некоторое количество отважных последователей, разделявших его взгляды и стремившихся исследовать тот мир, на который им удалось мельком взглянуть. Послание было доставлено, дорога указана, дальний сигнал побудки прозвучал. Теперь надо было сидеть и ждать, когда поток превратится в реку.

Поскольку все больше и больше людей прибывало с Запада, стало ясно, что Ошо начал уделять им больше внимания и сочувствия и на более высоком уровне, так, будто он открыл широкие ворота, через которые может пройти весь мир. Или он сам стал этими вратами, через которые можно найти множество подходов, открытых для продолжения собственных исканий. Ошо отдавал себе отчет о природе, глубине и качествах ищущих, которые являлись к нему. Он также был в самых мелких деталях готов к грядущим экспериментам, чтобы привнести изменения в жизни этих искателей.

Период жизни Ошо в Мумбае с 1 июля 1970 г. до 20 марта 1974 г. был временем многочисленных личных встреч с отдельными избранными искателями. Он встречался с каждым искателем напрямую, в располагающей обстановке, лицом к лицу. В течение этих дней с Ошо можно было встретиться почти в любое время. Он появлялся, чтобы начать работу с ранее прибывшими — будто пускал корни, и словно эти корни искали почву, чтобы дать толчок всемирному движению за духовное пробуждение.

Из первых нескольких сотен западных искателей, приезжавших лично встретиться с Ошо, почти 90 % остались его пожизненными спутниками. Большая часть из них приезжала в Индию только с краткосрочными визитами. Они приезжали ненадолго, встречались с Ошо и возвращались в свои страны, чтобы решить свои личные проблемы и подготовиться к тому, чтобы стать частью деятельности Ошо. Они служили проводниками вместо того, чтобы Ошо сам разъезжал по всему миру — они были божественными посредниками, повсюду разносившими духовное послание Ошо. Сотни людей, вступившие в контакт с Ошо вместе с ранее посвященными, приходили, чтобы находиться с Ошо, и, рано или поздно, включались в его круг и становились частью все разраставшейся «семьи».