Осип Мандельштам. Сочинения

Мандельштам Осип Эмильевич

1914

Европа

Как средиземный краб или звезда морская, Был выброшен последний материк. К широкой Азии, к Америке привык, Слабеет океан, Европу омывая. Изрезаны ее живые берега, И полуостровов воздушны изваянья; Немного женственны заливов очертанья: Бискайи, Генуи ленивая дуга. Завоевателей исконная земля - Европа в рубище Священного Союза - Пята Испании, Италии Медуза И Польша нежная, где нету короля. Европа цезарей! С тех пор, как в Бонапарта Гусиное перо направил Меттерних,- Впервые

за сто лет и на глазах моих Меняется твоя таинственная карта!

Сентябрь 1914

Посох

Посох мой, моя свобода - Сердцевина бытия, Скоро ль истиной народа Станет истина моя? Я земле не поклонился Прежде, чем себя нашел; Посох взял, развеселился И в далекий Рим пошел. А снега на черных пашнях Не растают никогда, И печаль моих домашних Мне по-прежнему чужда. Снег растает на утесах, Солнцем истины палим, Прав народ, вручивший посох Мне, увидевшему Рим!

1914, 1927

1914

Собирались Эллины войною На прелестный Саламин,- Он, отторгнут вражеской рукою, Виден был из гавани Афин. А теперь друзья-островитяне Снаряжают наши корабли. Не любили раньше англичане Европейской сладостной земли. О Европа, новая Эллада, Охраняй Акрополь и Пирей! Нам подарков с острова не надо - Целый лес незваных кораблей.

1914

Encyclica

К энциклике 6 папы Бенедикта XV

Есть обитаемая духом Свобода - избранных удел. Орлиным зреньем, дивным слухом Священник римский уцелел. И голубь не боится грома, Которым церковь говорит; В апостольском созвучьи: Roma!- Он только сердце веселит. Я повторяю это имя Под вечным куполом небес, Хоть говоривший мне о Риме В священном сумраке исчез!

6

Энциклика (лат.) - папское послание ко всему миру.

Сентябрь 1914

Ода Бетховену

Бывает сердце так сурово, Что и любя его не тронь! И в темной комнате глухого Бетховена горит огонь. И я не мог твоей, мучитель, Чрезмерной радости понять. Уже бросает исполнитель Испепеленную тетрадь. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Кто этот дивный пешеход? Он так стремительно ступает С зеленой шляпою в руке, . . . . . . . . . . . . . . . . . . С кем можно глубже и полнее Всю чашу нежности испить, Кто может, ярче пламенея Усилье воли освятить? Кто по-крестьянски, сын фламандца, Мир пригласил на ритурнель И до тех пор не кончил танца, Пока не вышел буйный хмель? О Дионис, как муж, наивный И благодарный, как дитя! Ты перенес свой жребий дивный То негодуя, то шутя! С каким глухим негодованьем Ты собирал с князей оброк Или с рассеянным вниманьем На фортепьянный шел урок! Тебе монашеские кельи - Всемирной

радости приют, Тебе в пророческом весельи Огнепоклонники поют; Огонь пылает в человеке, Его унять никто не мог. Тебя назвать не смели греки, Но чтили, неизвестный бог! О величавой жертвы пламя! Полнеба охватил костер - И царской скинии над нами Разодран шелковый шатер. И в промежутке воспаленном, Где мы не видим ничего,- Ты указал в чертоге тронном На белой славы торжество!

Декабрь 1914

***

Уничтожает пламень Сухую жизнь мою,- И ныне я не камень, А дерево пою. Оно легко и грубо, Из одного куска И сердцевина дуба, И весла рыбака. Вбивайте крепче сваи, Стучите, молотки, О деревянном рае, Где вещи так легки!

1915

Аббат

О, спутник вечного романа, Аббат Флобера и Золя - От зноя рыжая сутана И шляпы круглые поля. Он все еще проходит мимо, В тумане полдня, вдоль межи, Влача остаток власти Рима Среди колосьев спелой ржи. Храня молчанье и приличье, Он с нами должен пить и есть И прятать в светское обличье Сияющей тонзуры честь. Он Цицерона на перине Читает, отходя ко сну: Так птицы на своей латыни Молились Богу в старину. Я поклонился, он ответил Кивком учтивым головы, И, говоря со мной, заметил: – Католиком умрете вы!- Потом вздохнул: - Как нынче жарко!- И, разговором утомлен, Направился к каштанам парка, В тот замок, где обедал он.

1915 <1914?>

***

И поныне на Афоне Древо чудное растет, На крутом зеленом склоне Имя Божие поет. В каждой радуются келье Имябожцы-мужики: Слово - чистое веселье, Исцеленье от тоски! Всенародно, громогласно Чернецы осуждены; Но от ереси прекрасной Мы спасаться не должны. Каждый раз, когда мы любим, Мы в нее впадаем вновь. Безымянную мы губим Вместе с именем любовь.

<Июнь> 1915

***

От вторника и до субботы Одна пустыня пролегла. О, длительные перелеты! Семь тысяч верст - одна стрела. И ласточки, когда летели В Египет водяным путем, Четыре дня они висели, Не зачерпнув воды крылом.

1915

***

О свободе небывалой Сладко думать у свечи. – Ты побудь со мной сначала,- Верность плакала в ночи,- – Только я мою корону Возлагаю на тебя, Чтоб свободе, как закону, Подчинился ты, любя... – Я свободе, как закону, Обручен, и потому Эту легкую корону Никогда я не сниму. Нам ли, брошенным в пространстве, Обреченным умереть, О прекрасном постоянстве И о верности жалеть!