Оскал дракона
Шрифт:
Мы уставились на Онунда. Воронья Кость открыл рот.
— Доски обшивки также заменили — видишь, вот здесь? — прорычал Онунд. — Изначальные отверстия для заклепок высверлены одинакового размера, и это хорошая работа, это делали люди, которые любили свое дело и гордились своим мастерством, поэтому заклепки сидят плотно. А новые отверстия слишком большие и потому протекают. Нужно промазать их свежей сосновой смолой снаружи и внутри, но не дубовой, она трескается, когда корабль движется. А еще следует заменить крепление
Онунд помедлил. Все молчали, а Хоскульд кивнул.
— Что-нибудь еще? — спросил Воронья Кость с досадой, мальчишка не хотел потерять лицо.
— Нужно лучше обучить корабельную команду и кормчего, — произнес Онунд, на что послышались ворчание от хирдманов, столпившихся у борта. Он повернулся к ним, словно огромный рассерженный боров, и им пришлось на шаг отступить.
— Кто так выбрасывает корабль на сушу, на камни и гальку? Они же царапают киль, от этого никуда не деться, но любой, даже самый бестолковый моряк знает, что при этом нужно поднимать рулевое весло. Оно быстро изнашивается и трескается от такого обращения, мои зубы и то выглядят лучше.
И он заревел, обнажив в доказательство зубы, а Уддольф, а с ним и все, кто ходил на «Черном орле» Бранда, одобрительно закивали, что не вызвало восторга у старой команды «Короткого змея». Вместе с ветеранами Обетного Братства здесь собрались воины из трех разных команд, нам было еще далеко до единства, и с этим надо что-то делать.
Повисла напряженная тишина, Воронья Кость уже собрался что-то сказать, но я воспользовался этим моментом. Возможно, я не был великим ярлом, по мнению конунга Эрика, но чувствовал настроения людей.
— Когда мы отправимся говорить с Паллигом, — сказал я Онунду, — замени крепление рулевого весла. Остальное подождет, пока мы не вытащим корабль на берег, но впредь вы все будете заботиться о рулевом весле, как о собственном ребенке.
Побратимы криво усмехнулись, и Воронья Кость, уязвленный тем, что его прервали, снова открыл и закрыл рот. Я знал, что где-то за моей спиной стоит Алеша, смотрит и слушает. Он ничего не сказал, ведь лидер здесь я, даже если Воронья Кость еще этого не осознал.
— Я уверен, что Воронья Кость захочет, чтобы ты построил ему следующий корабль, Онунд, — добавил я с мягкой улыбкой. — Когда станет конунгом Норвегии. Он назовет его «Длинным змеем», и это будет самый лучший корабль в мире.
— К тому времени я уже помру, — проворчал Онунд.
Раздался дружный смех. Воронья Кость разевал рот, словно умирающая рыба, а я обратил внимание на прибытие вооруженных людей из крепости, они медленно двигались мимо причалов, галька скрипела под их сапогами.
Они были в кольчугах и шлемах, со щитами, вооружены копьями, всего около дюжины, вел их сам Льот, как всегда нарядно
— Олаф, сын Трюггви, — сказал Льот, вежливо поклонившись Вороньей Кости и пристально глядя на мальчишку. Остальные казались ему лишь хорошо вооруженной охраной. — Добро пожаловать в Йомсбург.
— Олаф Трюггвасон благодарит тебя, — произнес я, прежде чем Воронья Кость успел открыть рот. — В Йомсбург прибыл ярл Орм из Гестеринга.
Льот наконец увидел меня, вздрогнул, смутившись, взглянул на Воронью Кость, потом снова на меня; наконец он узнал наш корабль и наверняка сделал какие-то выводы. Я кивнул ему и по-волчьи осклабился. Финн убрал щит за спину и рассмеялся.
— Да, мы здесь, твой ночной кошмар, Льот, — прорычал он. — Воронья Кость — побратим Обетного Братства, возглавляемого ярлом Ормом из Гестеринга. И мы пришли вернуть свое.
Льот прищурился и уставился на меня. Затем заговорил, чуть заикаясь.
— Если вы хотите проблем… — начал он, и я взмахнул рукой, чтобы он умолк.
Финн хихикнул.
— Никаких проблем, — ответил я. — Есть разговор, и я желаю говорить с Паллигом.
Льот оглянулся на облаченных в кольчуги вендов, глазеющих на нас, они стояли в растерянности, словно толпа троллей. Льот кивнул, развернулся и стал подниматься к бургу мимо кочек травы, по выложенной расколотыми бревнами тропе
Перед тем как отправиться в крепость, я подозвал Финнлейта.
— Держи местных воришек подальше от корабля и не показывай девчонку.
Он кивнул и нахмурился.
— Почему мы ее взяли? Не пойму, — проворчал он. — Она странная, это уж точно.
Я ответил, что не хочу спорить из-за девчонки, и он улыбнулся. Затем он позвал своих ирландцев, и среди них Оспака, они засмеялись и загрохотали щитами, будто уже одержали победу в славной битве, а мы последовали за Льотом.
Я обрадовался Финнлейту и Оспаку, старым побратимам Обетного Братства, которые прибыли в Гестеринг, пока мы с Финном навещали ярла Бранда. Ирландцы покинули Дюффлин, собираясь в набег, и услышали в Хедебю о неприятностях в Гестеринге.
Они прибыли ко мне на торговом судне — кнорре. Владелец корабля меня знал, и он поверил, что полдюжины сумасшедших ирландцев с топорами, тараторящие на непонятном языке, не причинят вреда ни ему самому, ни его грузу.
— Похоже, мы прибыли вовремя, — сказал Финнлейт, как только мы обменялись улыбками и крепкими рукопожатиями.— Конечно, печально видеть Гестеринг в руинах.
Затем он, просияв, сообщил, что с ним прибыли Уи Нейллы, и значит, сейчас начинается настоящая война против тех, кто все это натворил, именно за этим он и проделал такой длинный путь из Дюффлина.