Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.

Анфимова Анастасия Владимировна

— Слушаюсь, госпожа.

Дверь вновь скрипнула.

В кустах послышался какой-то шум. Александр приподнялся и увидел мелькнувшего среди зелени Гебарефа.

Будет не очень здорово, если садовник застанет его за подслушиванием хозяйских разговоров. Юноша пригнулся и стал пробираться во двор.

Оказавшись в своей каморке, он подправил скособоченный топчан, сбросил рваную циновку и растянулся на плохо оструганных досках.

"Эти две бабенки легко промоют Айри-Анукрис мозги, — думал он, почесывая ногу. — Выйдет она за этого… пивнушу. Да еще и радоваться

будет. А для телесных удовольствий всегда можно найти какого-нибудь… Треплоса".

Что-то кольнуло за руку, он почесал, еще раз. Александр сел и начал яростно скрести кожу на ноге.

— Что за…,- пробормотал он и тут заметил мелкое черное насекомое, которое удалось поймать после некоторых усилий.

— Блоха! — вскричал юноша.

Оказалось, что его комнатушка прямо таки кишит этими зловредными насекомыми.

"Как же здесь спать? — с тревогой подумал Алекс. — Мне эти чешуекрылые или как их там устроят такую "мать Кузьмы!"

Пришлось срочно вспоминать средство борьбы с насекомыми. На ум пришла только полынь.

Пришлось вместо отдыха идти в сад, где ему попался Гебареф.

— Чего ищешь, чужак? — не очень вежливо поинтересовался мужчина.

Юноша вежливо ответил, что вообще-то его зовут Алекс.

— Блохи замучили, уважаемый.

— Я Минту давно говорил, чтобы он убрался в своем хлеву, — уже мягче проговорил мужчина. — Да только он там почти не жил. Все время болтался на кухне. Даже спал там.

— Ну, мне то придется ночевать в домике, — благожелательно улыбнулся юноша.

— Пойдем, — махнул рукой Гебареф. — Покажу тебе травку. Нарвешь её и раскидай по углам. Блох сразу поменьше станет.

— А ты сам из каких земель? — поинтересовался он.

Алекс выдал заготовленную легенду и тут же засыпал собеседника вопросами о его жизни. При этом он проявил такую неподдельную заинтересованность и внимание, что мужик потихоньку оттаял.

Ему действительно оказалось сорок четыре года, из которых пять лет он живет в доме Тусета. В молодости Гебареф с братом содержали пекарню в Вачаме. Этот город стоял в двух асангах от Абидоса на берегу озера Цимл, соединенного с Лаумом большим Роянским каналом. После гражданский войны канал стал зарастать, озеро мелело, люди покидали Вачам. Пришлось и им уйти из своего дома. Брат с семьей перебрался в усадьбу инспектора Абидоса и стал начальником его пекарни. Гебареф устроился в храм Сета, где его встретил Тусет и пригласил к себе.

— Ты женат?

— Овдовел пять лет назад еще в Вачаме, — печально вздохнул мужчина. — А трава твоя вон у забора растет. Нарви побольше.

— Дети есть? — продолжал задавать вопросы Александр.

— А как же! — широкое, необычно плоское для келлуанина лицо Гебарефа расплылось в улыбке. — Один сын служит помощником господина Небраа, второй — воином на восточной границе. Не захотел учиться, теперь тянет солдатскую лямку в пустыне.

Он тяжело вздохнул.

— Давно от него весточки не было. Что-то неспокойно мне. Ходил к гадателю, тот утку взял, наговорил всякого. Не знаю, что и думать.

— У тебя всего двое?

— Еще

дочь, — ответил мужчина. — Она здесь живет. На Горшечном конце. Вышла замуж за гончара. Все время зовет меня за внуками приглядывать. Да только пока ноги ходят, буду здесь жить. От господ я ничего кроме добра не видел.

Не став слушать очередной панегирик второму пророку храма Сета, Алекс тепло попрощался с Гебарефом и отправился выгонять из своего жилища блох.

Пока Александр устраивал бескрылым кровососущим биологическую войну, раскидывая везде, где только можно, ветки полыни, на дворе появились заспанный господин Небраа, хозяйка, её гостья и Анукрис.

Похоже, брат Тусета собирался на службу. Судя по его довольной физиономии, толстяк плотно поужинал и пропустил за едой кружечку пивка. Мерисид, чей облик все еще резал глаза Алекса, тоже решила уходить. Она, широко улыбаясь, что-то рассказывала довольной Анукрис. Внешний вид девочки резко изменился. Ей подстригли волосы, соорудив что-то вроде каре, аккуратно выщипали брови, придав вид изогнутого лука, а на шее красовалось широкое ожерелье из серебряных и золотых пластин с узорами из сердолика и ляпис лазури.

— Сегодня много дел, — проговорил Небраа, обращаясь к Нефернут. — Я заночую в храме.

— Понимаю, брат господина, — с подчеркнутым уважением поклонилась женщина.

— Я обязательно приду завтра! — радостно щебетала Мерисид.

— Буду ждать, — улыбалась в ответ Анукрис.

Закрыв за ними дверь, Александр поинтересовался у хозяйки.

— Мерисид можно сразу пускать в дом или надо обязательно спросить вас?

— Она моя лучшая подруга, — надменно проговорила Нефернут. — Не стоит заставлять её ждать у ворот.

— А кто она, госпожа? — кивнув, продолжил расспросы Алекс. — Чем занимается?

— Танцовщица храма Сета, — ответила женщина.

— Я заметил, что она очень грациозно двигается, — пробормотал юноша, ни к кому не обращаясь.

— Она лучшая, — убежденно сказала Нефернут.

Солнце почти скрылось за горизонтом, когда к Александру, все еще пытавшемуся хоть как-то приспособить к жизни свою конуру, заявилась Мермуут и пригласила ужинать.

Слуги ели на заднем дворе. Служанка не обманула на счет гуся. Он конечно не воробей, но если его разделить на шестерых, получится не так много. Кроме птички подали лепешки с запеченными кусочками яблок, большущую миску крупно нарезанного салата с луком, заправленного каким-то растительным маслом и конечно пиво.

Ужинали сидя на расстеленной циновке. Ренекау сидела возле Треплоса, то и дело прижимаясь к нему плечом и что-то шепча на ухо. Разрывая крепкими зубами жесткое, явно пережаренное мясо, Алекс искоса оглядел остальных слуг.

Старик Минту мусолил беззубыми деснами лепешку, Мермуут обсасывала косточку. Гебереф сосредоточенно разделывался с гусиной лапой, ни на кого не обращая внимания.

Когда пустили по кругу кувшин с пивом, завязался разговор.

Минту поинтересовался у Алекса, откуда тот родом и как стал слугой их господина? Потом тоже самое Гебареф спросил у Треплоса.