Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
— Само собой! — обрадовался Мальтус. — Я возьму только один тюк, чтобы показать ему товар, а остальные заберу, когда привезу деньги.
— Договорились! — охотно согласился Нарон и наполнил бронзовые чаши.
Приказчик брызнул каплю на пол и, пробормотав что-то, залпом выпил. Мореход разлил по второй, но тут к ним подсел надоедливый поэт.
— Договорились, уважаемый Нарон? — спросил он, улыбаясь.
— Ну, куда ты лезешь? — поморщился тот. — Не видишь, купцы гуляют, и мальчишки нам тут не нужны. Правильно, господин Мальтус?
Приказчик кивнул, но тут Треплос что-то пробормотал
— Прости, уважаемый Нарон, только мне пора, — сказал он, со вздохом поднимаясь из-за стола. — Я совсем забыл, мне же еще с возчиками договариваться надо.
— Мы же только начали?! — обиделся капитан.
— Извини, — Мальтус затряс головой. — Видят боги, некогда. Сегодня к вечеру надо шерсть на корабль переправить.
— Тогда давай по последней, — махнул рукой мореход.
— Давай! — охотно согласился приказчик.
Одним махом опрокинув бокал неразведенного вина, приказчик взял с блюда копченую рыбину и покинул заведение вместе с поэтом.
Оставшись в одиночестве, капитан малость заскучал несмотря на хорошее вино и вкусные пирожки с осьминогами. К счастью Треплос скоро вернулся. Нарон рассудил, что такая компания лучше, чем вообще никакой, и веселье продолжилось.
Подняв вверх наполненную чашу, поэт звучным голосом продекламировал:
К чему раздумьем сердце мрачить, друзья?
Предотвратим ли думой грядущее?
Вино — из всех лекарств лекарство
Против унынья, напьемся же пьяны!
(античный поэт Алкей. Прим. автора)
— Это ты сам сочинил? — спросил Нарон, вытирая залитую вином бороду.
— Конечно! — важно ответил Треплос, отправляя в рот сочную виноградину.
— Молодец! — похвалил его мореход. — Теперь я вижу, ты настоящий этот…
Он замялся, вспоминая слово.
— Поэт, — подсказал юноша.
— Во, во! — обрадовался капитан. — Пи…поэт! А ты не знаешь, где здесь можно найти молодых, красивых и не очень дорогих женщин?
Треплос самодовольно улыбнулся.
— Я знаю всех шлюх Милеты! Отыщу, какую ты только пожелаешь!
Нарон долго и путано выражал свои пожелания, поэт важно кивал. Они расплатились и покинули гостеприимное заведение Макароса.
Что было дальше, Нарон помнил плохо, перед глазами мелькали кабаки, пьяные рожи случайных собутыльников, смеющиеся женские лица и другие части тела.
Очнулся он в маленькой комнатке с деревянными стенами и низким потолком. Голова разрывалась от боли, все тело ломило, нестерпимо хотелось в уборную. Капитан с трудом оторвал голову от цилиндрической подушки, еще раз окинул затуманенным взглядом помещение, несколько раз моргнул и только после этого узнал свою каюту. Ему захотелось крикнуть кого-нибудь. Но из пересохшего как Банарская пустыня рта вылетел только тихий сип.
"Вот это я вчера надрался!" — со смесью ужаса и восхищения подумал Нарон, делая очередную попытку подняться. Ему все же удалось сесть, и тут он увидел на полу знакомый медный кувшин. Вот только взять его с первого раза не получилось. Дрожащая рука морехода подломилась, и он рухнул на кровать.
Хлопнула
— Проснулся, уважаемый Нарон? — раздался голос Тусета.
— М…м…, — отозвался капитан.
Жрец подал ему вожделенный кувшин. Мореход припал к живительной влаге как младенец к материнской груди. Не замечая вкуса, он жадно глотал горьковатую жидкость, возвращаясь к жизни.
— Спасибо тебе, маг, — как никогда искренне поблагодарил его капитан. — Пришли ко мне кого-нибудь помочь одеться.
Тусет кивнул и вышел на палубу. Откуда, как теперь расслышал мореход, доносился какой-то шум.
В каюту вошел улыбающийся Треплос.
— Счастливого утра, хозяин! — громко поприветствовал он капитана.
— Помоги одеться, — Нарон явно не считал это утро счастливым.
Выбравшись на палубу, он первым делом поспешил к борту, задирая подол. Когда первый миг блаженства прошел, капитан с удивлением заметил, что на корабль один за другим бодро заходят грузчики с большими тюками за спиной.
— Это что? — не прерывая процесса, грозно спросил он у поэта.
Тот едва успел увернуться от мутной струи, которая теперь с веселым журчанием лилась на скобленные доски палубы.
— Шерсть! — быстро ответил Треплос. — Вы же вчера с Мальтусом обо всем договорились.
— А…а…а, — воспоминания о сделке с приказчиком нидосского купца всплыли из глубины памяти подобно киту с шумом, фырканьем и фонтаном.
— Сам он где? — спросил Нарон, опуская край одежды.
— Последние шесть тюков остались у него за городом, — охотно пояснил поэт. — Он их сам привезет.
Капитан вернулся в каюту, допил остатки жидкости в кувшине и, решив, что жизнь не так уж и плоха, вернулся к исполнению своих обязанностей.
К его большому удовольствию команда уже занималась текущими делами. Матросы чинили паруса, заменяли подозрительные канаты. Вроде все работали. Даже Алекс возился с разбитой уключиной.
Нарон удовлетворенно хмыкнул. Несмотря на свое богатство, парень ведет себя как обычный матрос и не лезет в хозяева.
Тусет тоже думал об Алексе. Стремительная расправа над четырьмя разбойниками произвела на него впечатление. Жрец всерьез надеялся на бурный карьерный рост после триумфального возвращения с Книгой Сета. Пост первого пророка ему обеспечен, а может и… Джедефраа гораздо старше его. Когда Тусет покидал Абидос, верховный жрец уже тяжело болел. Кто знает, возможно, боги надоумят Келл-номарха, жизнь, здоровье, сила, наградить своего верного слугу достойным постом за возвращение святыни? Если так случится, ему потребуются не только слуги, но и охранники. Тогда лучшего телохранителя, чем Алекс не найти.
Пока он строил далеко идущие планы, погрузку закончили, и один из помощников приказчика рассчитался с возчиками и ушел вместе с ними в город.
Он вернулся под вечер и поинтересовался у матросов, не появился ли их хозяин? Но Мальтус как в воду канул. Когда солнце закатилось, а на небе зажглись звезды, стал нервничать и капитан.
— Где твой приятель? — то и дело спрашивал он у Треплоса.
Но бедный поэт только беспомощно разводил руками. Не помог прояснить ситуацию и допрос помощников приказчика. Те бормотали что-то невразумительное.