Оскал Фортуны, или Урок выживания
Шрифт:
— Погоди! — остановил его Чубсо голосом чуть более трезвым, чем минуту назад. — Завтра с самого утра меня разбудишь и все расскажешь. Сейчас мне надо спать. Эй, ты там!
Слуга подскочил и подставил господину свое плечо. Он не мог, да и не хотел рассказывать, как чьи-то удивленные глаза смотрели в щель неплотно прикрытой двери.
Чубсо рухнул на кровать и забылся в алкогольном дурмане.
Митино добросовестно дождался, пока слуга уложил господина, и только потом послал его за
В кабинет Первого всадника осторожно вошел секретарь.
— Мой господин, — поклонился он.
— Чего тебе? — отозвался Айоро, не поднимая глаз от разложенных на столе бумаг.
— Тебя умоляет о встрече Гафуро Наго, помощник главного распорядителя постельной кладовой сегуна.
— Что? — Первый всадник удивленно уставился на секретаря. — Мне что больше нечего делать? Как только болтать с помощниками распорядителей.
— Он просил передать тебе эту бумагу, мой господин, — испуганный секретарь подал начальнику сложенный листок. — И сказал, что если ты не захочешь с ним говорить, он готов съесть эту бумагу и еще десять таких же.
Айоро фыркнул.
На смятой серой бумаге было написано «Подруга Ясако Сабуро».
Первый всадник открыл рот, чтобы как следует обругать помощника. Но вдруг смял листок и нахмурился.
— Зови! И пусть нас не беспокоят.
В кабинет робко вкатился толстый, низенький человек с большим ртом и глазами на выкате.
— Мой господин, — проговорил он странным квакающим голосом.
— Чего тебе? — Айоро сел и скрестил руки на груди.
Наго подошел к столу, и еще раз поклонившись, заговорил, понизив голос.
— Я проходил по коридору мимо двери комнаты уважаемого господина Чубсо.
Первый всадник мгновенно напрягся и даже слегка подался вперед.
— Мне показалось, что там говорили о тебе, мой господин. Я подошел и услышал, что речь идет о каком-то гонце, который прибыл в твою усадьбу в тот день, когда сбежала тво… Сайо.
— Почему ты подумал, что это мне интересно? — усмехнулся Айоро.
— Может быть, я сильно ошибся, — толстяк поклонился. — Но помощник господина Чубсо говорил ему, что ни управитель, ни слуги не рассказали об этом гонце.
— А ты не слышал, Наго-сей, кто рассказал помощнику уважаемого Чубсо о каком-то гонце? — вкрадчиво спросил Первый всадник.
— Слуга, которого помощник допрашивал, — тихо ответил собеседник, еще раз поклонившись.
— Вряд ли это имеет какое-то отношение ко мне, Наго-сей, — пожал плечами Айоро. — Но за заботу спасибо.
Он наклонился к выдвижному ящику и, достав оттуда стопку золотых монет, протянул ее толстяку.
Низко кланяясь и пятясь задом, тот шариком выкатился из кабинета.
Вошел секретарь.
— Найди мне десятника Сабуро, — отрывисто
Чубсо мелкими глотками пил обжигающий чай и пытался сосредоточиться на словах Митино. Писарь с жалостью смотрел на страдавшего с похмелья начальника, и медленно проговаривая каждое слово, излагал свои мысли.
— После того, как ты, мой господин, удалился в свою комнату для… размышлений. Я решил прояснить кое-какие вопросы, возникшие у меня после гибели нашего товарища.
Роно ободряюще кивнул. Особенно ему понравилось выражение «удалился для размышлений».
— Почему Сайо и ее слуга так неожиданно бросились в бега? И куда делись вещи из пещеры? По словам старика этот самый Алекс нагрузил почти целую повозку всякого добра. А мы нашли только дрова и рваную рогожу?
Чубсо вытер выступивший на лбу пот и знаком велел слуге наполнить чашку.
— Я подверг старика допросу, — продолжал Митино. — После того, как палач вырвал у него ноготь, слуга признался, что в то утро в усадьбе был гонец!
— От кого? — быстро спросил старший дознаватель, останавливая чай на полпути ко рту.
— Он не знает. С воином говорил управитель и Сайо.
— Что еще он сказал?
— Что лошадь и сам гонец выглядели так, будто очень торопились.
— Поясни?
— Слуга говорит, что они были перемазаны грязью, а воин шатался от усталости.
Чубсо понимающе кивнул и сделал еще один глоток.
— Слуги и управитель Айоро нам лгали, мой господин, — сделал вывод Митино. — Что они скрывали? Я думаю, что кто-то, скорее всего барон Токого, предупредил Сайо о том, что ее тайна раскрыта.
— Значит заговор? — с надеждой спросил Чубсо.
— Да, — кивнул писарь. — Я думаю, что барон знал, кто такая Сайо, и тайно оберегал ее…
— Чушь! — решительно возразил Роно. — Ему достаточно было подговорить старуху, и мы были бы уверены, что девчонка настоящая дочь Акаихо Сайо.
— Тогда этого гонца мог прислать Гатомо? — предположил писарь.
— Мог, — согласился Чубсо, поднимаясь. — Пойдем еще раз переговорим со стариком.
Когда они шли по коридорам замка, старший дознаватель спросил:
— Ты что-то говорил о пещере, Митино-сей?
— Я думаю, мой господин, что нас кто-то опередил.
— Как это? — старший дознаватель остановился по средине лестницы и с удивлением взглянул на писаря.
Прямо глядя в красные с перепою глаза начальства, писарь твердо сказал:
— Сайо нет в пещере.
— Где же она?
— Не знаю.
Чубсо огляделся и увлек помощника к нише.
— Объясни?
— Мешок с рисом, кувшин с водой, одеяла и посуда. Этого слишком много, чтобы унести вдвоем.