Оскал Фортуны, или Урок выживания
Шрифт:
— Нальешь.
«Краткость сестра таланта», — усмехнулась про себя Алекс, открывая плечом дверь. И едва не налетела на застывшую посредине кухни Сайо. Вот уж ее то она меньше всего ожидала здесь увидеть. От неожиданности Александра едва не выронила ведра. От удара об пол, капли воды попали на халат воспитанницы Гатомо, украсив ткань мокрыми пятнами.
— Прости, Сайо-ли, — извинилась она.
Девочка удивленно взглянула на нее большими зелеными глазами.
— Я не заметил тебя, моя госпожа.
— В следующий
— Воды принес? — кухарка быстро шла к нему, держа в руках кувшин и тарелку с печеньем. — Ну и проваливай отсюда! Не мешай госпоже.
Александра не стала себя уговаривать и, вылив ведра в бочонок, скользнула за дверь.
После визита старшего соратника к любым предупреждениям стоило относиться серьезно. Вернувшись из кухни, Алекс оглядела конюшню. В углу лежали доски, приготовленные для ремонта. Она подняла взгляд на балки, поддерживавшие стропила, и улыбнулась.
Наверное, им казалось, что они вошли совершенно бесшумно. Лишь чуть скрипнула створка ворот, да тихо всхрапнула потревоженная лошадь. Четверо парней двигались крадучись. Трое сжимали в руках крепкие колья. Четвертый нес тусклый фонарь.
— Вон туда, — тихо прошептал знакомый голос. У стены на куче сена кто-то спал. Из-под рваного одеяла торчали замотанные в тряпье ноги.
— Давай! — вскричал один из парней, и все трое что есть силы стали бить спящего кольями.
— Стойте! — остановил их тот, что был с фонарем. Он откинул одеяло. Под ним лежал набитый сеном мешок, с которого улыбалась нарисованная углем смеющаяся рожица.
— Спасибо, что пыль выбили, — раздался откуда-то сверху ехидный голос. — А то мне все некогда.
Все четверо оглянулись. Из темноты вылетело стремя и звонко ударилось в лоб. Парень рухнул. Следующий снаряд пролетел мимо. Алекс спрыгнула с настила. Длинная рукоятка от вил стрельнула вперед, и еще один противник рухнул, держась за живот. «Осветитель» швырнул в нее фонарем и естественно промахнулся. Звякнув об пол, фонарь потух, погружая конюшню в полную темноту. Оставшиеся невредимыми нападавшие ломанулись к выходу. Александра успела пару раз огреть отстающего по спине и перевела дух.
— Что тут творится? — раздался грозный крик ворвавшегося в конюшню соратника.
Растирая кулаками глаза, к нему вышла Алекс.
— Что-то случилось, мой господин?
Воин высоко поднял фонарь и огляделся.
Разбуженные лошади фыркали и топтались в денниках.
— Отсюда только что выбежали двое? — спросил воин, подозрительно глядя на Александру.
Та широко раскрыла глаза.
— Тут никого не было, Ломано-сей. Конюх ушел в деревню, его отпустил почтенный Чжанчол…
— Я знаю, — оборвал ее соратник.
Вряд ли опытного воина могли провести честные глаза Алекс. Решив, что не стоит благородному разбираться в делах простолюдинов, воин вышел.
Александра
Наконец и его взгляд обрел осмысленное выражение.
— Идите отсюда, — усмехнулась она. — Да глядите, во дворе соратник.
Помогая друг другу, парни поднялись на ноги.
— Запомните и передайте Вонгыру. Я такой добрый в последний раз.
Бросив на него злобный взгляд, те скрылись в воротах.
После ночного происшествия отношения со слугами окончательно испортились. Александра недоумевала. Сомнения развеял конюх, когда заметил, как кухарка выплеснула грязную воду почти ей под ноги.
— Ты, Алекс, вроде не совсем глупый, — сказал он. — Но дурак.
— Это почему? — даже обиделась Александра.
— Ни один умный человек не станет ссориться с теми, с кем живет.
— Я ни с кем кроме Вонгыра не ссорился! — возразила она.
— Ты куда козу дел? — насмешливо спросил Андак и сам ответил. — В деревню отвел. Но замковые-то привыкли на праздник жареной козлятиной баловаться. Понимаешь?
— Не очень, — честно призналась Александра.
— Если козу выигрывает деревенский, то забирает себе. Если кто из замковых — ее жарят и угощают всех слуг. Так принято, понял?
— Понял, — кивнул Алекс.
— Вот то-то, — наставительно продолжил конюх. — Замковые на деревенских свысока смотрят. Как же! В чистоте живут, господские объедки жуют. А крестьяне кто? Всю жизнь в земле копаются как черви земляные. Куда им до слуг. Это мне все равно. Я у отца со скотиной возился и здесь вожусь. По мне что лошадь, что корова. Но остальных ты сильно обидел. Не дадут они тебе жить спокойно.
Это была самая странная поездка за все время службы Мирамо в Гатомо-фами. Едва Кувами скрылась за поворотом, рыцарь приказал старшему соратнику отправить воина в монастырь Небесного спокойствия.
— Передай преподобному Макао, пусть придет в замок, я хочу с ним встретиться. Мы вернемся послезавтра. Запомнил?
— Да, Гатомо-сей, — склонился соратник.
— Если я задержусь, пусть подождет. А ты из монастыря — прямо в город. Найдешь нас в гостинице Дакуси.
— Понял, Гатомо-сей! — всадник ударил коня плеткой и понесся по дороге.
Странности продолжились и в городе. Сдав драгоценности, получив расписку и деньги, рыцарь с отрядом отправился в гостиницу Дакуси, где оставил старшего соратника с мешком золотых и всех воинов, кроме одного. Приказав стеречь деньги, Гатомо уехал. По его словам надо еще вернуть какую-то ценную книгу. Рыцарь вернулся поздно вечером довольный и сильно навеселе. Устраиваясь на ночлег, он еще раз напомнил старшему соратнику о бдительности и велел обязательно разбудить его на рассвете.