Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
Женщина сморщилась и передернула плечами.
– После каждой ночи с тобой я искала замену, чтобы скорее забыть твои бессильные объятия с настоящим мужчиной.
– И много их было?
Она звонко рассмеялась:
– Даже больше, чем ты даже можешь себе представить! Среди них слуги и даже твой брат. Хотя он оказался еще противнее тебя!
– Ты же могла уйти, – чуть помедлив, пожал плечами Тусет. – Почему продолжала жить со мной?
– Куда?! – жена опустила глаза. – Отец вскоре умер. Братьям я не нужна. И
Она вскинула голову и хитро прищурилась.
– Думаешь, почему у нас так долго не было детей?
– Боги…
– Бессмертные тут ни причем, – жена раздраженно махнула рукой. – Я принимала зелье.
– Но ты же умерла от родов! – вскричал пораженный жрец.
– Это не твой ребенок, – захихикала Эрасшем. – Разве бальзамировщики не сказали, что у него была черная кожа?
– Он был смуглый, – процедил сквозь зубы Тусет, начиная злиться. – Как моя бабка.
– Ты хочешь верить в это?! – удивилась женщина. – Тогда ты еще больший глупец, чем я думала.
Только тогда жрец догадался, кто перед ним.
– Именем Ануба, Раа и Сета заклинаю тебя, исчадие тьмы! Исчезни, возвращайся в ничто и не позорь память моей Эрасшем! Она была красивой умной женщиной и никогда не изменяла мне!!!
Визгливый хохот огласил подземелье. Кровать с демоном, принявшим облик бывшей супруги, исчезла в темном вихре. Тусет в изнеможении опустился на пол. В тишине, нарушаемой только треском угля в светильниках, оглушающим грохотом раздался легкий скрип. Он поднял голову и увидел в противоположной стене приоткрытую дверь, за которой ярко светило солнце.
Старик с трудом встал и, пошатываясь, пошел через комнату.
Он сразу понял, где оказался. Его сад. По выложенной кирпичом дорожке ему навстречу, сгибаясь под тяжестью большого угловатого мешка, спешила Айри. Тусет удивлено окликнул служанку, но та словно его не замечала. Почти у самых ног жреца она споткнулась, из мешка, звеня и подпрыгивая, покатились по дорожке бронзовые блюда и серебряная чашка. Грязно ругаясь, служанка бросилась их собирать, испуганно косясь на кусты, окружавшие прудик.
– Ах ты, воровка! – закричал жрец и попытался ухватить её за волосы, но рука прошла сквозь тело девочки, не встречая сопротивления. – Немедленно верни мои вещи!
Одно из блюд укатилось слишком далеко. Айри, махнув на него рукой, пыхтя взгромоздила мешок на спину. Тусет посмотрел на свои руки, потом попробовал поднять тарелку, украшенную выбитыми в бронзе иероглифами, прославлявшими щедрость Великой реки. Однако не смог даже почувствовать пальцами холод металла. "Здесь не я, а лишь мой дух!" – догадался жрец. Он слышал, что такое бывает и не только во сне.
Со стороны дома послышался крик боли. Забыв о воровке, Тусет побежал в ту сторону и буквально сразу же остановился, с ужасом глядя на лужу крови, натекшую изпод разрубленного тела. Он сразу узнал старую Себенут.
– Кто мог такое сделать? – пробормотал жрец, чувствуя, как холодная волна страха накрывает его с головой. Новый крик заставил его очнуться и поспешить в дом. Прямо на пороге лежала голова Минту. Труп садовника лежал сразу за дверью. В руке он сжимал тонкий дротик, которым в молодости охотился на антилоп. Убийца не только отрубил ему голову, но и нанес страшную рану на груди. Сквозь длинный широкий разрез белели перерубленные ребра.
Тусет замер. Он видел только одно оружие, способное с такой легкостью резать человеческие кости. Подгоняемый ужасным предчувствием, старик вбежал в соседнюю комнату. И не смог сдержать криков ужаса. Его верный слуга Гебареф был порублен на куски. В центре комнаты над связанным телом молодой служанки Ренекау склонился перепачканный кровью Алекс и медленно разрезал ей живот своим страшным мечом.
– Прекрати, негодяй! – взревел жрец и бросился на убийцу. Но забыв, что не имеет тела, просто пролетел сквозь охранника, потом через стену и вновь очутился в саду.
"Где Нефернут?" – молнией вспыхнула мысль о наложнице. Тусет даже попробовал ее покричать, не желая осознавать бессмысленность этого.
Он подбежал к воротам, когда Айри, испуганно оглядываясь, открывала их, чтобы вынести награбленное. Значит, до её появления они были закрыты, и никто не покидал дома. Подумав, жрец вернулся в сад. Вдруг он услышал шум, доносившийся изза кустов, окружавших водоем. Тусет подошел ближе и узнал в переплетении тел свою любимую Нефернут и Треплоса. Левую сторону груди пронзила резкая рвущая боль, и старик закричал словно газель, увидевшая своего детеныша в пасти льва.
Жрец резко открыл глаза, уставившись в украшенную росписью стену. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло, а лицо было мокрым от слез.
– Айри, – прохрипел он, с трудом разлепив онемевшие губы. – Айри, где ты?
Тусет повернулся на спину. Судя по всему, утро давно уже наступило. Изза окон доносились звуки просыпающегося города. Громкие крики торговцев и водоносов, обиженный рев ослов.
Собрав все силы, жрец рявкнул:
– Айри! Алекс, Трепос? Где вы, бездельники?
Но у "слушающих зов", кажется, заложило уши. Или они все сбежали, бросив господина? Тусет скрипнул зубами от злости и стал подниматься. Спустив ноги с кровати, он сел и тут же закрыл глаза, переживая приступ головокружения. Выдохнув, жрец огляделся и почувствовал, как пелена бешенства заполняет все его существо. Ни где не видно ни тазика для омовения, ни кувшинов с водой, ни полотенца.
Слуги спали!
– Мерзавцы! – рычал он, нашаривая посох, привычно оставленный у изголовья. – Забыли, кто ваш господин? Разбаловались, ленивые гиппопотамы!