Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
– Старший писец инспектора государя Келлномарха, жизнь, здоровье, сила, в Тмуите господин Зесатам просит второго пророка храма Сета оказать ему честь, посетив домашний пир, – поклонился мужчина в белой накрахмаленной юбке и парике.
– Я буду рад встретиться с уважаемым старшим писцом, – учтиво ответил жрец.
– Чтобы добрые матросы не скучали, господин Зесатам прислал вам еду и пиво, – сказал слуга, обращаясь к разочарованному капитану.
Тусет подумал, что он тоже рассчитывал на приглашение, но старший писец инспектора это не староста прибрежной деревни.
Матросы взяли наполненные едой корзины.
Едва Тусет окинул взглядом ограду усадьбы, то сразу понял, что старшие писцы инспекторов живут получше, чем вторые пророки храмов.
Большой дом с белеными стенами, украшенными полосой яркий иероглифов, прославлявших владыку Гебхотепа III, располагался на невысокой насыпи. К двери вел широкий пандус, по бокам которого на двух высоких флагштоках развевались длинные флаги.
В окружении слуг жреца поджидал молодой человек в белом платье с юбкой в мелкую складку и трапециевидным передником. На смуглых, мускулистых руках блестели широкие браслеты, грудь украшало ожерелье из серебряных пластин с бирюзой.
После обмена традиционными приветствиями жреца провели в главный зал, где стояло всего три стола: два низеньких, вокруг которых на мягких подушках сидели семь человек, и один высокий. Возле него стояла молодая женщина в длинном узком платье, украшенном по подолу короткой бахромой, и мальчик лет десяти, с восхищением смотревший на Тусета. "Супруга и сын", – догадался жрец. Как почетного гостя жреца посадили за один стол с хозяевами. Служанки разлили вино. Вознеся хвалу богам и государю, все принялись за еду, отдавая должное искусству поваров старшего писаря. Потом пили еще за хозяина дома, за почетного гостя и за возвращение священной реликвии.
Слуги стали разносить фрукты в меду, когда хозяин обратился к жрецу с вопросом:
– Мудрец, я прошу рассказать нам, как тебе удалось отыскать Бронзовую книгу, которую все считали утраченной почти сорок лет назад?
Тусет вымыл руки в тазике, поданном слугой, вытер их мягким полотенцем и заговорил. Он решил воспользоваться удобным случаем, чтобы заранее отрепетировать свой рассказ. Кто знает, быть может, ему еще придется повторить его перед самим Келлномархом, жизнь, здоровье, сила?
Второй пророк храма Сета напомнил собравшимся об истории исчезновения Бронзовой книги. Вскользь упомянул о писце, обнаружившем ее следы в одном из Нидосских храмов, вспомнил о пирате, на корабле которого реликвию вывез из Келлуана отступник Хотепсет.
После этого плавно перешел к рассказу о том, как по приказу верховного жреца Сета ему пришлось отправиться в Нидос к члену городского совета Сентору Кассу по прозвищу Крумон. Этот уважаемый торговец посоветовал ему обратиться к опытному мореходу Нарону из Смора. Чувствуя, что слушатели начинают уставать от мелких подробностей, Тусет не стал заострять внимание на пребывании в Тикене, лишь отметив, что именно там нашелся еще один след похитителя святыни. Подробно рассказал о погоне за их кораблем дикарских пирог, о страшном шторме, смывшем за борт двух матросов и его служанку.
Весть о гибели счастливой Уртании не произвела на слушателей никакого впечатления. Для них это была всего лишь одна из многочисленных легенд.
– Удрученный неудачей я приказал возвращаться, –
Те из гостей, кто почти потерял интерес к его повествованию, вновь обратились в слух. Ободренный Тусет живописно описал кровавую битву между героическим экипажем "Бороздящего стихию" и подлыми дикарями, напавшими на мирных путешественников.
– Ноги бойцов скользили по крови, покрывавшей палубу корабля, – вещал он. – Повсюду валялись отрубленные конечности. Стоя на корме, я призывал могучих богов: великого Сета, могучего Мота, солнечного АмошаРаа и небесного Горна даровать нам победу. И боги услышали мой призыв, вложив в мышцы моряков силу, а в сердца отвагу и доблесть!
– Ух, ты! – не удержался сын хозяина, глядя на жреца горящими глазами.
Жрец потянулся к бокалу, чтобы промочить горло, но тот оказался пуст. Заметив это, Зесатам гневно посмотрел на служанку, застывшую у стены с открытым ртом. Встрепенувшись, молодая женщина поклонилась и быстро наполнила кубок вином.
– После битвы я приказал осмотреть остров, – жрец вытер губы. – Мы нашли там мою служанку и матроса, уцелевших во время шторма. С ними оказался потерпевший кораблекрушение матрос – ольвиец. Он долго жил вместе с последним из людей Хотепсета. Я вновь возблагодарил богов за великое чудо. Оказывается, изменник именно здесь прятался от гнева Келлномарха, жизнь, здоровье, сила. Но нигде нельзя скрыться от мести богов. Преступник и все его приближенные, кроме одного человека, давно умерли страшной смертью. Уцелевший писец Энохсет горько раскаялся в том, что последовал за изменником, и очень хотел вернуться на берега Великой реки, дабы предать себя справедливому суду нашего государя, жизнь, здоровье, сила. Он умер, защищая Книгу Сета, и боги простили его! Сила священной реликвии обрушилась на дикарей, напуганные ее мощью те в ужасе бежали с острова!
В комнате воцарила мертвая тишина. Стало слышно, как трещит уголь в бронзовых чашах светильников, и у когото из гостей бурчит в животе.
– А что случилось потом? – с заметной робостью спросил хозяин дома, косясь на сумку Тусета.
– Мы погрузились на корабль и отправились в обратный путь, подгоняемые попутным ветром, посланным могучим Атамом.
Жрец оглядел притихших гостей и взялся за бокал. В этот раз служанка во время наполнила его вином.
– Раскаявшийся Энохсет перед смерть завещал принести богатые жертвы Сету в храме Абидоса, – проговорил Тусет.
– А кто второй чужеземец, что приплыл с тобой? – поинтересовался пожилой гость с широким ожерельем из цветного стекла и ляпис лазури.
– Я знал, что мне придется возвращаться через Нидос, – ответил немного захмелевший жрец. – Город воров и обманщиков. Чтобы не стать их жертвой и вновь не потерять Книгу Сета, мне пришлось нанять охранника. А чтобы он не бросался в глаза, я с помощью краски превратил его в келлуанина.
Слушатели засмеялись.
– Он хороший боец? – вдруг заинтересовался хозяин дома.