Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
Его собеседник расцепил сжатые челюсти.
– Ну, а ты такой добрый, узнал чтонибудь?
– Алексу помогает еще ктото из горожан, – уверенно проговорил седак.
– Это и так понятно! – отмахнулся Моотфу. – Кто помогает?
– Анукрис этого не знает, – сказал Карахафр. – Алекс сам назначал место и время встречи. Этот чужак очень недоверчив для парнишки…
– Не рассказывай мне сказки!
– Это не сказки. Она ждала этой ночью. Но его ктото спугнул. Ваши мождеи сказали, что вы приказали им следить за каналом.
–
– А он, скорее всего, шел берегом! – проговорил седак. – И заметил ваших людей.
Старший мождей сдался.
– Ну и как его выследить? Где искать?
– Он скрывается в развалинах неподалеку от храма Баст.
– Мы все там перерыли…
– Рыть не надо, – прервал его Карахафр. – Попробуйте устроить засаду. Спрячьте людей в храме. Пусть сидят и не высовываются. Если Алекс не любит повторяться, то в следующий раз он поплывет на лодке.
– Я подумаю.
– И усильте охрану тюрьмы, – посоветовал помощник старшего писца.
– Думаешь, он попробует освободить девчонку? – встрепенулся Моотфу.
– А вдруг? – вскинул брови седак. – Не знаю, чего можно ждать от этого парня, но он очень опасен.
Стражник недовольно засопел.
– Засада в храме Баст, охрана здесь… Где я возьму столько людей?
– Не забудь про дом Анубенха, – напомнил седак. – За портным тоже надо приглядывать!
– И кто это будет делать?
– Попросите у сепаха его гвардейцев, – посоветовал Карахафр. – Вам он не откажет.
Красивое лицо Моотфу сморщилось.
– И обязательно надо обратиться за помощью к богам, – продолжал помощник старшего писца. – Пусть первый пророк храма Сета совершит большое жертвоприношение.
Старший мождей скривился еще сильнее. Словно не замечая этого, седак продолжал, как бы разговаривая сам с собой:
– Хорошо бы еще найти гденибудь амулеты Нейт. Говорят, эта богиня помогает охотникам находить добычу в пустыне и тростниках. Ну и покровителя наших земель не стоит забывать. Надо чтото и Себеру пожертвовать. Без помощи богов нам чужака не поймать.
– А кто будет платить за это? – фыркнул старший мождей.
– Думаю, затраты надо поделить пополам, – рассудительно ответил помощник старшего писца. – Половина за счет сепаха, а вторую от Дома людей живого бога.
– Вот и займись этим! – прорычал старший мождей. – А мне некогда. Надо ловить убийц.
Губы Карахафра чуть дрогнули в слабой тени улыбки. В дверь робко заглянул тюремный сторож.
– Заходи! – гостеприимно махнул рукой седак. – Я просил господина Моотфу прислать тебе когонибудь в помощь. Но если вдруг он не послушает, и тебе придется ночевать одному, ни в коем случае не выходи за дверь. Что бы ни случилось. Понял?
– Да, господин, – Гебту нервно сглотнул. – Вы думаете, чужак придет за своей женщиной?
– Не знаю, – вздохнул помощник старшего писца, не глядя на перетрусившего сторожа.
Ему надо еще представить
Раату занимался одним из своих основных дел. Он творил суд. Для этого двор Дома людей очистили от просителей, поставили полотняный навес, в тени которого на резном деревянном кресле с высокой спинкой уселся главный инспектор, облаченный в белоснежное платье с узким передником, украшенным продольными золотыми полосами. Гордо вскинутую голову украшал пышный парик из человеческих волос, а на плечах, поверх расшитого бисером широкого воротника, лежали золотые пластины ожерелья с иероглифами, обозначавшими многочисленные имена живого бога. На среднем пальце правой руки сверкал перстень с именной печатью, и даже на сандалиях поблескивали серебряные вставки.
Статуэтки богов Айха, Сета, богинь Маты и Небхет на высоких шестах стояли по углам двора, а в воздухе еще чувствовался запах горелого папируса.
Вокруг толпились многочисленные помощники, помощники помощников, слуги и служанки. Отдельно под охраной двух мождеев стояли преступники, чью судьбу он должен сегодня решить. Двое стражников деловито раскладывали на циновке вымоченные в соляном растворе прутья, пробуя их на гибкость. Немногочисленные зрители, преимущественно родственники и друзья обвиняемых, тихо переговаривались у входа во двор, не решаясь переступить незримую черту.
Судья вполуха слушал привычное бормотание писцов. Долги, непочтительность к богам, мелкие кражи, драки, использование чужой земли. Приговор, как правило, отличался только числом ударов. Кажется, сегодня ему никого не придется отправлять на исправительные работы.
Мождеи работали не покладая рук, то и дело откладывая измочаленные прутья. Получив наказание, осужденные отправлялись к родственникам сами, или им помогали встать с пропитанной кровью циновки и уводили, подхватив под руки.
Главный инспектор устал сохранять важное и надменное выражение лица, приличествующее судье. У него сильно чесалась правая нога, и выпитое пиво все настойчивее просилось наружу.
Торопясь поскорее отделаться, он даже не стал выслушивать робкие возражения подсудимого, обвиненного женой в недостаточном внимании, и приговорил его к десяти ударам, а его супругу, заподозренную в неверности, к двадцати. После чего встал и сопровождаемый глубокими поклонам скрылся в парадном входе Дома людей.
Вернувшись из персональной уборной, устроенной на заднем дворе, он успел переменить одежду, снять и отправить со слугами домой лишние драгоценности и даже выпить пива, пока не явился вызванный с самого утра первый пророк храма Сета.
После обмена приветствиями, Сетиер самым любезным тоном поинтересовался:
– Что за важное дело, о котором вы хотели со мной поговорить так официально?
Жрец уселся на табурет с ножками в виде львиных лап и с любопытством посмотрел на хозяина кабинета.