Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
Младший писец Собрания мудрых грустно вздохнул.
– В какие страшные времена мы живем, мудрец. Не иначе боги забыли о нас? Молодые люди из лучших семей! Краса и гордость Келлуана погрязла в ереси! Говорят, сам живой бог плакал, узнав об их жалкой судьбе.
– О чем вы говорите? – пролепетал Сетиер, с трудом сохраняя удивленное выражение лица.
– Не все корни богопротивного учения вырвал грозный Мосайх, – скорбно поджал губы Гнешаат. – Ересь гедан не уничтожена. Многие молодые люди соблазнились
Толстяк сурово сдвинул брови и чуть слышно продолжил:
– А сами пили колдовские зелья, лишавшие человека разума, и устраивали развратные сборища, на которых убивали ни в чем не повинных людей.
– Помогите нам, великие боги, – пролепетал мокрый, как мышь, верховный жрец.
– Уверяю вас, мудрец! Говорят, эти эликсиры подстегивают все чувства, и раз попробовав их, человек уже не мог без зелья получать удовольствия ни от вкусной еды, ни от вина, ни даже от любви! Еще я слышал, что они подкупали младших жрецов и проводили свои действа в священных гробницах!
– Я ничего об этом не знаю! – вскричал Сетиер.
– Конечно, мудрец, – легко согласился Гнешаат и всетаки взял яблоко. С хрустом откусив кусок, он проговорил с набитым ртом. – Только ходят слухи, что зелье присылали из Абидоса.
– Не может быть! – твердо заявил хозяин дома.
– И золото на их кровавые забавы тоже, – прожевав, добавил гость. – Ведь никто из них не брал ничего у родителей, а такие пиры стоят очень дорого. Приходилось нанимать загородные дома, покупать дорогие вина и яства, платить стражникам, чтобы те не замечали исчезновения жителей, и людям, прятавшим трупы.
– Уверяю вас, никто в Абидосе не имеет к этому никакого отношения! – запротестовал верховный жрец.
– Конечно, мудрец, – вновь не стал спорить младший писец Собрания мудрых. – И чтобы это доказать, великий визирь решил послать в ваш город верховного жреца храма Птаха господина Джедефмоота с приказом во всем разобраться. Завтра он будет здесь. С ним прибудет и новый первый пророк храма Сета, назначенный волей живого бога.
– Кто же это? – прошептал побелевшими губами Сетиер.
– Ваш земляк, мудрец, – собеседник положил огрызок на стол. – Небраа, бывший младший писец.
Верховный жрец надменно вскинул подбородок.
– Что это значит, господин Гнешаат? Как можно назначить на столь высокий пост беглого преступника, обвиненного в колдовстве?
– На все воля живого бога, – развел руками гость. – Наверное, он разобрался в этом деле и выяснил, что Небраа грязно оклеветали.
Хозяин смотрел на его круглое лицо, черты которого расплывались в наступивших сумерках. Злые слезы отчаяния закипали в глазах, но верховный жрец молчал, стиснув зубы.
– Я опередил Джедефмоота на один
– Как? – встрепенулся Сетиер, хватаясь за соломинку.
– Вы должны умереть, – деловито пояснил собеседник. – В этом случае вас похоронят со всеми почестями, и ваши родные будут пользоваться почетом и уважением, как семья бывшего верховного жреца.
Хозяин дома нервно сглотнул.
– Если откажетесь, будет разбирательство, – пожал плечами младший писец Собрания мудрых. – Оскверненный храм закроют, вас казнят, а семью ждет ссылка в оазис Виткул. На всех ваших потомках навсегда останется пятно, и никому из них никогда не стать даже десятником в самом занюханном гарнизоне! Решайте!
Верховный жрец смотрел на гостя пустыми глазами. Тот вновь принялся за фрукты.
– Чудесные у вас дыни, мудрец! В столице таких не найдешь. Достойны стола самого Келлномарха, жизнь, здоровье, сила.
– Чем вы докажете, что действуете от имени Собрания мудрых?
Гнешаат снял медальон и, повернув тыльной стороной, показал нефритовый кружок. Сетиер почти вырвал его из рук и, поднеся к светильнику, увидел искусно вырезанного жука, символ Хафра бога создателя человечества.
– Не пытайтесь скрыться, – предупредил гость. – Это не дает никаких прав!
– Я знаю! – огрызнулся Сетиер, шаркающей походкой возвращаясь за стол. – Сколько у меня времени?
– Нисколько, – покачал головой собеседник, надевая амулет. – Или вы соглашаетесь сейчас, или ждёте Джедефмоота.
– Я согласен! – глухо проговорил верховный жрец. – А сейчас уйди, оставь меня!
– Нет, мудрец, – покачал головой Гнешаат. – Вы тут же выпьете яд.
– Что?! – вскричал хозяин.
– Не пугайте домашних, – поморщился гость. – Вы выпьете бокал вина, пойдете спать и не проснетесь. Легкая, чудная смерть! Мечта для многих.
Он поднял глаза к небу.
– Давай свою отраву, мерзавец!
Не обращая внимания на грубость хозяина, гость сам налил вина, снял с пальца массивный перстень, кончиком ножа поддел печатку и высыпал в кубок несколько черных крупинок. Помешал ложкой и протянул Сетиеру.
Тот одним глотком выпил и швырнул бокал об стену. В дверях обеденного зала появились встревоженные слуги.
– Пошли вон!
Младший писец Собрания мудрых потянулся.
– Пора и отдохнуть. Мне завтра очень рано вставать. Я думаю, мудрец, у нас получился очень интересный и содержательный разговор.